Я смотрю, как он вытирается, и предлагаю ему джеллабу, набедренную повязку или льняное белье. Он отказывается от всего, запахивая на себе купальный халат. Возвращаемся в мою комнату. Морис ложится на кушетку, под головой у него три подушки. Я сажусь совсем близко от него, но не привлекая к этому нашего внимания, ведь мы тщательно избегаем касаться друг друга. То, что у нас внутри, между нами, настолько сильно, что мы должны взвешивать даже малейшее движение. Морис счастлив, он медленно поднимает свою правую руку в мою сторону, разжимает пальцы, затем очень осторожно проводит ими по моему телу. Это жест Римского Папы. Я чувствую, что меня приобщают к помазанию, как содержащуюся в неволе королеву. Должно быть, у Соломона был такой же жест по отношению к своей любимой Суламите из «Песни Песней». Я закрываю глаза. Когда вновь открываю их, у Мориса отброшены полы халата, и в правой руке он держит свой возбужденный пенис.
Я также стаскиваю джеллабу, надетую, когда он принимал ванну. Кладу руки на свои колени и раздвигаю бедра. Левой рукой разжимаю губы влагалища и опускаю средний палец правой руки на клитор. Я очень осторожна в синхронизации своих движений с движениями Мориса. Он часто описывал мне в письмах, как он мастурбировал. Я знаю, что для него существенное значение имеет замедленность, равно как и точность образов, вызываемых им — он называет их «эпизодами», — которые ведут его (это его фраза) к «глубочайшему оргазму». Существует, утверждает он, разновидность мгновенного оргазма. Он включает только эпидермис, но не воображение и взращивает кульминационный пункт, который освобождает органы так же, как кусок мяса умиротворяет дикого зверя.
Но глубочайший оргазм, прежде всего, требует полного участия всего существа. Для достижения такого оргазма, по его мнению, необходимо мастурбировать — это значит делать все, чтобы внутри завибрировало, ввести в игру каждый нерв, группу мышц, синапс головного мозга. Мастурбировать — значит выстрелить в пустыне, взорвать себя; это означает превратиться в оружие и пулю, меткого стрелка и снаряд.
Морис продолжает свои очень медленные телодвижения, но я знаю, что внезапно он убыстрит темп. И затем все будет стремительно развиваться. Я внимательно слежу за его движениями, и когда его рука неожиданно начинает выброс, когда вырывается струя спермы, я чувствую, как будто именно это выталкивает из меня оргазм, подобно пронзительному крику.
Мы оба дышим тяжело. Затем я встаю, чтобы принести полотенце. Медленно и осторожно обтираю его. Когда возвращаюсь из ванной, вижу, что он уже снял свой халат и, по-видимому, уснул. Я нахожу простыню, укрываю его и ложусь рядом, очень осторожно, стараясь не коснуться его, и остаюсь в таком положении несколько часов, вглядываясь в ночь широко открытыми глазами, слушая, как он спит.