Внезапно я осознал, насколько он одинок. Передо мной сидел человек с неутолимой жаждой познания, вынужденный большую часть жизни существовать в интеллектуальной изоляции.
«Эту интеллектуальную энергию я успел почувствовать даже за полтора года в колледже, – произнес он почти с завистью. – В воздухе постоянно витают какие-то идеи. Такие места всегда держат в тонусе».
«С другой стороны, – продолжал он, – Гарвард просто создает вокруг себя шумиху, и все это ради прибыли. Он так устроен. Получает миллиардные пожертвования. И его руководство вряд ли озабочено поиском истины и знаний. Они хотят быть важными шишками, но когда ты принимаешь чек, приходится выбирать между тем, что хочешь делать и что считаешь правильным, и тем, что вынужден делать ради очередного чека. Поэтому они так зорко следят за тобой, чтобы ты не вздумал выходить за рамки дозволенного».
2
Что мы можем почерпнуть из истории, рассказанной Крисом Ланганом? Его объяснения, какими бы душераздирающими они ни были, звучат несколько странно. Мать забыла заполнить заявление на оказание финансовой помощи, и все – никакой стипендии. Он пытался перевестись из утренней смены в дневную – обычное для студентов дело – и получил отказ. Почему преподаватели в колледже Рида и университете штата Монтана остались глухи к его просьбам? Как правило, преподаватели заботятся о таких блестящих студентах. Ланган описывает эти учебные заведения как некие бездушные бюрократические машины. Однако колледжам, в особенности таким небольшим демократичным заведениям, как колледж Рида, не свойственна столь жесткая бюрократия. Профессора то и дело отступают от правил ради того, чтобы помочь студентам продолжить учебу.
А рассуждения Лангана о Гарварде? Такое впечатление, будто он понятия не имеет о культуре и особенностях учебных заведений, о которых ведет речь. Когда ты принимаешь чек, приходится выбирать между тем, что ты хочешь делать и что считаешь правильным, и тем, что вынужден делать ради очередного чека. О чем это он? Одна из причин, по которой профессора соглашаются на более низкие по сравнению с частным бизнесом зарплаты, – это возможность свободно заниматься тем, чем хочется и что они считают правильным. Ланган все перевернул с ног на голову.
Слушая рассказ Криса Лангана, я невольно вспоминал историю жизни Роберта Оппенгеймера, знаменитого физика, руководившего во время Второй мировой войны работами по созданию американской атомной бомбы. По имеющимся сведениям, в детстве Оппенгеймер отличался таким же умом, как и Крис Ланган. Его родители считали сына гением. По отзывам одного из учителей, «каждую новую идею он воспринимал как бесконечно прекрасную». В третьем классе он проводил лабораторные опыты, а в пятом изучал физику и химию. В девять лет юный гений предложил своему двоюродному брату: «Задай мне вопрос на латыни, а я отвечу тебе на греческом».