— Вспомнил один шпионский роман, — сказал Мазур. — Там куча американских шпионов притворялась как раз социологами. Впрочем, наш разведчик, то бишь болгарский — тоже.
— Ну да, я тоже читал, — сказал Лаврик. — Все правильно. Социолог — неплохая крыша, ничем не хуже репортера. Как я для себя уяснил, дисциплина довольно туманная — перед несведущими можно нести любую ахинею, изучив пару-тройку книжек… что герой романа, как я помню, и делал. Ты ж понимаешь, я не зря тебе именно его показываю…
— Ясен пень, — сказал Мазур. — Агент?
— Вот именно. Эта парочка, он и Беатриче, крутит давно известную и, в общем, заигранную комбинацию: девочка светится политическим советником, торчит на переднем плане на митингах, как ты сам только что видел — а то и сама выступает, и у нее неплохо получается — собирает пресс-конференции, работает с журналистами, обеспечивает встречи патрона с импортными политиканами — крупные фигуры, конечно, сюда не ездят, соблюдают приличия, как-никак здесь все еще Советский Союз, — а вот всевозможные парламентарии заглядывают чаще… Одним словом, на виду, как манекенщица. А вот мистер социолог никаких постов не занимает и никакой, так сказать, общественной деятельности не ведет — Но крутится, как швейная машинка, с «Железными соколами», с Департаментом охраны края, с их спецслужбой, которую они лихорадочными темпами создают, но названия пока что не придумали. Комитетские его давно водят. Говорят, что именно он стоит не за одним митингом или какой-нибудь шумной провокацией — но, кроме этого, есть что-то еще, пока не зафиксированное и не расшифрованное. Но оно есть…
В отличие от девочки, совершенно не светится, сплошь и рядом болтается по городу не в шикарном клифте, а одетый простецки, вроде нас с тобой. Неплохо обучен уходить от наружного наблюдения, что иногда и проделывает, хоть и не часто.
— Резидент? — спросил Мазур.
— Крайне сомнительно, — сказал Лаврик. — Во-первых, резидент всегда ведет себя гораздо степеннее. Координирует, принимает информацию, ставит задачи и тому подобное. Большую часть времени сидит сиднем и шевелит мозгами. А этот тип, судя по поведению — классический полевой агент. Что это ты так понятливо кивнул головушкой? В мозгах моментально всплыло: «Ага, ЦРУ»?
— А что, нет?
Лаврик вздохнул:
— В том-то и оно, что начинается сплошная «Алиса в стране чудес»…
— В смысле?
— В смысле цитат. «Все страньше и страньше». Чертовски подходит к ситуации. Потому что к ЦРУ этот тип не имеет никакого отношения. Есть тут парочка уже засвеченных цэрэушников… И наверняка сыщутся и незасвеченные пока, но речь не о том. Времени было достаточно, и родное мое начальство обратилось к кое-каким смежникам, которые лучше нас знают закордонные чисто сухопутные дела. Смежники, что интересно, кое-что полезное относительно быстро накопали. Так вот, ниточка ведет в АНБ. Стопроцентной гарантии, как часто бывает, никто не дает, но, как написано в одной казенной бумаге, есть «огромная доля вероятности», что этот красавчик как раз из АНБ. Процентов этак на девяносто. Прочитав сию бумагу, я понял, что ни черта не понимаю. Ты наверняка, тоже?