Энакин сел на лежанке: сна все равно не было ни в одном глазу — хотя, в эти самые глаза, словно песку насыпали. Полумрак — свет в камере, не имеющей окон, полностью не гасили никогда. Тишина… словно после песчаной бури в пустыне на Татуине — только осыпающийся со свежих барханов песок чуть слышно шумит, на пределе слышимости. Черт, опять он не сможет выспаться! — Даже вездесущий Контроль, кажется, уже перестал помогать. Скайуокер попробовал уйти в глубокую медитацию: обычно это всегда хорошо помогало. — Выровнять дыхание, поправить ритм сердца, снизить давление крови в венах… в другое время, раньше, он бы уже сливался сознанием с потоками Силы, которые пронизывали все окружающее. Ничего! — точнее: что-то присутствует, на самой грани чувств — скорее, эхо в сознании, чем отголосок шума бесконечного океана Единой Силы. И все это совершенно забивают, чертовы скрежеты и шорохи, которые сочатся из-за решеток вентиляционной системы — отзвук внешнего мира, от которого его так же сейчас отрезали, как и от Силы.
В этом то и была вся проблема: он совершенно не чувствовал Силы! — То есть, разумом он понимал, что ее потоки вот они, рядом, даже внутри него самого — но знать, как именно идет их распределение, Энакину теперь было недоступно. Контроль остался, как подозревал Скайуокер — способность манипулировать потоками Силы у него тоже сохранилась, пусть даже в ослабленном до крайности состоянии. — Но без наличия Чувства сделать хоть что-то с Силой было совершенно невозможно. Не сможешь найти те потоки, которые тебе нужны — или еще хуже: будешь работать с теми потоками, которые тебя просто напросто убьют. «Слепец, который вышел на дорогу с интенсивным движением наземного транспорта» — пришла в голову неожиданная ассоциация. Может случиться чудо: водитель одного из мчащихся по дороге каров остановиться, сжалившись над несчастным слепцом — и доставит его куда нужно. Или, что произойдет почти наверняка: при попытке выйти на «проезжую часть» поток транспорта, которым управляют безмозглые дроиды, просто снесет и раздавит того кто попытался сунуться в эту лавину, не видя того, куда ступает. Но ведь говорят, что у Улика Кель-Дромы как-то получилось, до того, как его не убили…
Редкие удары сердца, медленное спокойное дыхание — Энакин целиком погрузился в нечто, бывшее отражением каких-то иных измерений и пространств. Голоса Силы слышно не было — только где-то, на пределе, ощущалось нечто похожее… на шум Ветра! Черт, как же он мог забыть: уроки Райдена и собственные успехи в управлении потоками — нет, не Силы, а Стихий! Тогда это показалось ему просто забавным — ну и, что уж там говорить, полезным: особенно, когда он узнал, как с помощью этих техник можно вырваться из Захвата Силы. Потом были и другие полезные открытия, на этом пути — большой пользы джедай тогда в этом не видел, но иногда это сильно выручало. Например, как в кабинете Палпатина — когда он узнал, что «канцлеров» было двое! И все же, Стихии всегда оставались для него чем-то… несерьезным: сама Сила, когда он обращался к ней напрямую, делала то, что ему было нужно и быстрее и проще. Ну да, когда у него еще была с Силой нормальная связь. Не теперь. Скайуокер попробовал коснуться Ветра: того, что доносил сейчас до него те звуки, что блуждали по вентиляционным коридорам и каналам внутри огромного здания Храма — и у него получилось! То, что еще мгновением назад было набором бессмысленных звуков, обычным шумом, вдруг превратилось в россыпь тысяч разных голосов. — Одни были громче, другие тише, третьи вообще были на грани слышимости — но все различались четко и ясно: каждый голос по отдельности.