Мы вчетвером сорвались с места, чтобы дотащить тяжелые сумки с деньгами к ближайшей двери. Я вспотел и почувствовал, как кровь приливает к лицу.
– Готовьтесь! Готовьтесь! – выкрикивал свои безумные команды голос из рации. – Вот так!
Бетси включила собственную рацию, вызывая на связь своих людей. За окнами светло-зелеными и грязно-коричневыми мазками проносился сельский пейзаж. Мы находились где-то недалеко от Абердина, штат Мэриленд. Последний раз поезд останавливался около семи минут назад.
– Готовьтесь! Вы готовы? Не разочаровывайте меня! – пронзительно взывал голос.
Последней нашей уловкой оставалась возможность выбросить сумки с деньгами на возможно большей площади. Мы даже подумали, а не оставить ли одну сумку в поезде, чтобы заставить похитителей подольше поискать ее на месте выброски. Но потом все же пришли к выводу, что это может оказаться опасным для заложников.
Рация снова замолчала.
– …Твою мать! – не выдержал Дауд.
– Так нам выбрасывать деньги или нет?! – орал Уолш, стараясь перекричать грохот колес и свист ветра.
– Нет! Подождите! – остановил я Уолша и Дауда, которые чуть ли не наполовину свесились с подножки. – Ждите их инструкций! Нам бы сказали, когда выбрасывать! Не вздумайте этого делать сейчас!
– Сукин сын! – выругалась Бетси, сопровождая свой крик неприличным жестом. – Да они просто забавляются с нами! Смеются в открытую!
– Скорее всего, – согласился я. – Но постараемся сохранять спокойствие. Нам надо держаться хладнокровно.
ФБР сходило с ума, пытаясь определить частоту, на которой работали рации похитителей. Однако их усилия ни к чему не приводили: мерзавцы использовали армейские рации с кодирующим устройством, постоянно меняющим частоту. Не исключался вариант, что каждый раз использовалась новая рация, а старая выбрасывалась.
Бетси вся кипела от негодования. Ее темно-карие глаза яростно сверкали:
– Он подумал буквально обо всем. У нас даже не было времени на разработку толкового плана. Кто же этот негодяй?
В этот момент снова заработала рация:
– Открывайте дверь! Приготовьтесь выбросить сумки! – скомандовал голос.
Я схватил две сумки, набитые двадцати – и пятидесятидолларовыми купюрами. Мое сердце билось уже где-то в горле. Я снова распахнул дверь, и в тамбур ворвался воющий поток воздуха.
Сейчас поезд мчался по лесистой местности: высокие вязы, сосны и непроходимый кустарник. Не видно было ни домов, ни людей. Похоже, они выбрали прекрасное местечко для получения выкупа.