(Уже довольно привычный звон бокалов.)
– (Теряя терпение.) Допустим. Но современность лучше хотя бы с технологической точки зрения. Прежде вы мучились, отправляя курьеров, а сейчас послал эсэсмэс – и всего делов. Даже на улице вы можете позвонить приятелю, любимой. Разве это не прекрасно?
– (Без сомнений.) Нет. Тебя везде и всегда могут достать – чего ж тут прекрасного, сударыня? Вы уходите из конторы, и тут вам названивает министр, дескать, ещё много дел, надо вернуться. Вам звонят ночью, в выходные дни, в Рождество, в Пасху, где бы вы ни были – с детьми на прогулке, с женой в постели, в бане или даже, пардон муа, в отхожих местах. И подобные вещи вы называете удобством? Да это ад кромешный.
– (Слегка, что называется, «зависнув».) Блин. Возможно. Хорошо, давайте возьмём передвижение. Вспомните лошадей. Извозчиков. Четверики, пятерики, шестерики. По городу ехали часами. Теперь сел в машину – и мчись себе с ветерком куда угодно.
– Простите, я так полагаю, что вы шутите. Где в белокаменной вы поедете с ветерком? У вас такие пробки – по-пластунски быстрее. Вы предпочитаете киснуть в железных повозках, нежели пересесть на метро, безлошадную «конку». Тратите кучу времени на ерунду. А вот на извозчике по Москве передвигались куда быстрее. И главное, везде можно было припарковать сани и не платить за это состояние, а саму лошадь не угоняли. С какого счастья мне радоваться подобной дребедени и называть её вершиной технического прогресса? Вы тут с ума посходили, а я отчего-то должен восторгаться вашим безумием.
– (Теряя терпение.) О’кей. Но в двадцать первом веке с таким ранением в живот, как у вас, люди выживают. Вы умерли. А благодаря современной медицине – жили бы!
– (С усмешкой.) Простите, и именно вот ЭТО всё вы называете жизнью? Торчать на работе по двенадцать часов, а потом разогревать замороженную еду и три часа перед сном пялиться в телевизор? Сударыня. Я не исключаю, что умер и нахожусь в преисподней. Нормальные люди не считают подобное существование даром богов. А здесь им прямо-таки гордятся. Чем больше трудишься, чем сильнее изнурён, тем горячее к тебе уважение. Помилуйте. В наше время пахотой подобного уровня занимались крестьяне.
– (С радостью.) Вот! Вы – дворяне. Белоручки. Разъезжали в каретах по балам, Парижам, покупали себе фраки и цилиндры. А крепостные тем временем пахали на полях, словно бессловесный скот, жили в жутких условиях. Вы продавали их и покупали. Ваше сибаритство и нежелание знать, как живут простые люди, довели страну до революции.
– (Философски.