А потом Костян произнес:
— Вован, не хрипи так. Мне жутко делается.
— Это не я.
— А кто? — удивился Костян.
— Я думал, это ты так дышишь.
— Нет, это и не я.
— Но если не ты и не я, тогда кто же?
Друзья одновременно задержали дыхание и прислушались. И внезапно где-то чуть в стороне от них раздалось то самое хриплое, тяжелое и со стоном дыхание.
— К-кто там? — дрожащим голосом спросил Костян.
Молчание.
— Кто там? — крикнул Костян погромче. — Эй! Кто там хрипит?
В ответ раздался собачий лай. Он был совсем близко и звучал призывно.
— Это Лушка! Она рядом.
И ребята побежали на лай. Вован бежал первым. Но пробежав несколько шагов по кустам, внезапно взмахнул руками в воздухе и с диким воплем полетел куда-то в высокие заросли.
— Вован!
— Я в порядке.
Голос Вована звучал приглушенно. Но когда Костян извлек приятеля из зарослей, то обнаружил, что видимых повреждений на нем и впрямь нет.
— Ты как?
— Не знаю. Споткнулся.
— Упал, очнулся, гипс?
— Нет, гипс не нужно.
— Эх ты! — обрадованно, что с приятелем ничего серьезного не случилось, воскликнул Костян. — На ровном месте споткнулся!
— Я не на ровном. Я обо что-то споткнулся.
— Обо что же?
— Я не знаю.
Костян вернулся к тому месту, откуда друг отправился в свой недолгий полет, и тут снова услышал тот самый стон. Раздвинул высокую траву и увидел на земле лохматую шкуру, возле которой сидела Лушка и виляла хвостом. В первый момент Костян даже не понял, что это такое грязное и мокрое лежит на земле, игрушка, что ли, детская, невесть как попавшая сюда, в лес, как вдруг подошедший к нему сзади Вован закричал:
— Да это же Барон!
— Барон!
— Молодец, Лушка! Нашла своего дружка! Это же я об него споткнулся!
Костик в это время вгляделся в лежащего на земле пса и ахнул.
— Ох! Что с ним случилось? Смотри, он полумертвый!
Друзья кинулись к лежащей на земле собаке. Но и без осмотра было ясно, что дела у Барона плохи. Иначе не стал бы он здесь валяться и так страшно стонать. Видимо, пес провалялся так уже довольно долго. Кровь на нем запеклась, шерсть слиплась, и от собаки очень плохо пахло. Двигаться самостоятельно пес не мог. И малейшая попытка сдвинуть его с места вызывала у собаки жалобный стон.
— Погоди, маленький! — приговаривал Вовка. — Погоди, милый! Сейчас все будет хорошо.
Собаку требовалось доставить к дороге, а потом к врачам. Друзья не обладали какими бы то ни было медицинскими навыками, но даже им было ясно, что еще немного — и бедному животному пришел бы конец. Барон скончался бы если не от потери крови и болевого шока, то от перегрева и жажды — это уж точно.