Отсюда же хорошо были видны кровли конюшен с запасами сена и выгулами для жеребцов. Лошадей то запрягали, то распрягали, то мыли, то кормили, потому что без конца кто-то приезжал, а кто-то наоборот уезжал. Здесь же мычали коровы и толкались молочницы с ведрами, где-то визжали свиньи, и часто тянуло крепкими запахами навоза. В общем, суета, как на ярмарке!
Зато та часть крепости, в которой находился донжон и примыкающий к нему двухэтажный господский дом были отделены от бурлящего водоворота хозяйственного двора высокой каменной стеной. Здесь, наоборот, царили относительная тишина и запустение, изредка нарушаемые шустро пробегающей по своим делам прислугой. Зеленели кроны деревьев сада, среди которых чинно гуляли, какие-то нарядные дамы, играли в мяч на зеленой лужайке подростки в костюмах пажей и юные девушки. Кем были эти люди барону - родственниками или вассалами? Неясно. Впрочем, окна их этажа смотрели в сторону хозяйственного двора и леса, господскую же территорию можно было увидеть, только вывалившись по пояс из окна, да и то незначительный кусок. Стефка же в силу своего положения не могла толком довольствоваться даже этим, в основном выслушивая сообщения юрких девушек.
Прожив неделю в просторном помещении донжона, пленницы ни разу не видели барона, лишь только нелюдимая прислуга дважды в день приносила еду и воду. Обширная, сработанная из грубо обработанного камня башня освещалась несколькими узкими слюдяными оконцами. В одном из углов находился нешуточных размеров камин, но хотя было довольно холодно и промозгло, его ни разу не затопили. Неподалеку от камина стоял немудрящий дубовый стол, вокруг него несколько массивных стульев с высокими спинками. А вот посередине размещалась огромная кровать, под шерстяным тяжелым пологом на витых ножках, где женщины и спали, прижимаясь друг к другу, чтобы хоть немного согреться - ночами промозглые сквозняки продували башню насквозь.
Так как покрывала послушниц сильно изорвались и пострадали в ту страшную ночь, то графиня распахнула свои сундуки и обрядила девушек в сине-голубые платья, которые им были явно не по фигуре - для одной маловаты, для другой, наоборот, велики. В сундуках так же нашлось неоконченное рукоделие, и вскоре истомившиеся в ожидании хоть каких-нибудь новостей пленницы принялись за привычное дело. Усевшись к самому освященному окну, они с покорностью судьбе втыкали иглу в заготовки для бархатной омоньерки.
- Нас похитили,- часто рассуждала вслух графиня, привычно подбирая шелка для узора, - значит, барон промышляет этим ремеслом. Нужно ему сказать, что вы девицы из знатных семей и ваша семья сможет заплатить выкуп. Тогда вас вернут домой!