- Не пора ли нам немного вздремнуть?
Девушка поняла его правильно. Закусив губу от саднящей боли внизу живота, она с трудом поднялась с места, испуганно вздрогнув при виде кровавого пятна на тюфяке.
- Ты убегаешь от меня? - поймал её за подол Генрих.
- Мне нужно уходить,- тихо пояснила она,- скоро рассветет!
- Хорошо!
Голос любовника выразил удовлетворение, но в него вкралось настоящее изумление, когда он увидел, что девушка направляется назад к окну.
- Милая, для этого случая предназначены двери!
Елена невесело улыбнулась.
- Нет, ваша светлость, я уйду так же, как пришла! Этот путь самый безопасный!
- И ты не боишься ночью ходить по лесу?
Девушка только удрученно пожала плечами. Чего ей после произошедшего, вообще, бояться?
- Это мой лес..., здесь я дома!
Уж на что был утомлен маркграф, но не выдержал и все-таки выглянул в окно вслед исчезнувшей юной сорвиголове, как раз, чтобы увидеть, как она молниеносно преодолев опасный спуск, исчезает за ближайшей кипой деревьев.
- Вот чертовка! - восхищенно усмехнулся он, возвращаясь в развороченную комнату, заваленную беспорядочными грудами тюфяков.
Взгляд невольно наткнулся на кровавое пятно, и мысль, пронзившая его, была настолько дерзкой, что сон и усталость мгновенно покинули маркграфа.
- Эй, кто-нибудь,- приоткрыв деверь, громко позвал он обслугу,- позовите мне сюда Хеленку, но так, чтобы Збирайда ни о чем не заподозрил!
Уж как там действовали его люди, Генриху было неинтересно, но только он привык, что его приказы выполнялись безоговорочно, поэтому посчитал само собой разумеющимся, когда спустя некоторое время, порог комнаты робко пересекла женщина в чепце и переднике простолюдинки. Настороженность красивых глаз не сочеталась со светлыми чертами нежного лица, пышные и уютные формы аппетитной фигуры радовали глаз. Она выглядела довольно спокойной, если бы не судорожно теребящие передник руки.
- Мой господин,- низко присела эта необычная холопка,- я поспешила по вашему зову!
И она изумленно оглядела царящий в комнате кавардак.
- Пресвятая дева! - ахнула экономка, моментально растеряв свою невозмутимость. - Вы не ушиблись?
Её серые глаза с такой тревогой глянули на Генриха, что у него второй раз за ночь разъехались губы в оценивающей улыбке. Ему понравилась и эта женщина Збирайды!
- Если кто-то и ушибся этой ночью, Хеленка, то не я! - и он красноречивым жестом взмахнул в сторону испачканного тюфяка.
Теперь экономка Збирайды порозовела, в волнении глядя на Генриха.
- Кто-то из ваших слуг разбил себе нос?
- Нет,- хмыкнул он,- это в кровь разбилась чья-то честь! И только от вас будет зависеть, узнает ли об этом ваш господин...