Юби: роман (Ним) - страница 104

Ирина слышала в молчании Григория явное сочувствие и, приободренная, вываливала на него все, что смущало ее душу, и все, что было у нее радостного и необычного, все огорчения и все открытия. Другие гости Григория тоже вываливали на него что ни попадя, но это были, как правило, беды и жалобы. Причем жалобы тусклые, будто их уже не раз перетирали в одиноких и горестных мыслях.

Всякие бывали беды и всякие жалобы. Посетительницы даже не очень заботились о связности или логике своих исповедей. Они обрушивали на Григория все, что мешало, как они полагали, их жизни. Разница между их излияниями и откровениями Ирины была лишь в том, что у Ирины все ее жизненные переживания были яркими, как в детстве, – как и у ее воспитанников. Она жила с полной отдачей и набело, но не знала об этом и печалилась, что все у нее не так, а Григория очаровывали ее яркие переживания…

Как переводные картинки из детства, когда берешь лист с блеклыми рисунками и водой (а то и слюной) переводишь эти картинки на чистую бумагу. И вдруг брызгами в глаза – яркость. Как из другого мира, потому что во всем мире за окном такие яркие краски трудно сыскать…

Вот таким было у Григория впечатление от Ирининых рассказов и даже от ее жальбы, потому что в жалобах этих и на дуновение не было какого-то осуждения в адрес других людей, самое большее – недоумение, но чаще изумление.

– Знаете, что я открыла? – безо всякого перехода от своих печалей первого любовного опыта продолжала Ирина. – Мы совсем не умнеем с годами. И ничего такого важного о жизни не знаем. А когда делаем перед детьми умное лицо и учим их жизни – нам, если по-честному, сказать им нечего, одни глупости и общие места… А дети ведь верят, что станут взрослее и что-то важное узнают, а узнают лишь про этот всеобщий обман и потом уже сами начнут его поддерживать… На самом деле, нам следует у детей поучиться, как жить…

Григорий вспомнил, как страстно он мечтал в детстве о славе, чтобы непременно помереть, спасая кого-то, а потом в благодарность тебя будут носить на руках до самой смерти.

Может, Ирина и права? Может, в таких мечтах больше главных истин о жизни, чем в его нынешних?..

– А вот что делать, когда рассказываешь им, – снова перебила себя Ирина, – а они спрашивают: «А это правда?» Это, мол, на самом деле было?.. Попробуй сказать, что не было, – потеряют всякий интерес… И что делать? Обманывать?

Григорий будто прикипел памятью к последней их встрече накануне, когда она приехала из Витебска.

– А вы видели фильм «Начало»? Я прямо себя не помнила. А потом решила, что у меня будет все так же: какой-нибудь режиссер непременно найдет меня в самодеятельности, и я стану великой актрисой… Даже в самодеятельность пошла. Но никакой режиссер не нашел, – вздохнула она. – А нашел Сашка этот, который был у меня первым… А вы фильм и вправду не смотрели?..