Махан и тут говорил свое предсказуемое «подумаешь», но быстро просекал все выгоды нового Данькиного замысла и с головой включался в организацию дела, по обыкновению, держа фасон, будто именно он главный командир предприятия, а Данька у него – первым помощником и ученым советником…
Ах, как хотелось Махану сдвинуть Даньку и стать взаправду самым главным выдумщиком в интернате! Если бы не Угуч, то Данька бы ни в жисть не угнался на хлипкой коляске за ихней компанией. Объяснений про Недоделка и ездючих на нас жидах тупой Угуч не просек, к немалому удивлению Махана. Приходилось придумывать более хитроумные планы по устранению Угуча и полной победе над Данькой. Да и при Угуче Махан не оставлял надежд на победу…
Прошлой осенью по первому утреннему инею Махан сговорил всю большую компанию интернатовских дружбанов отправиться в дальний лес, чтобы отрыть разные сокровища. Большая компания – это почти все пацаны из Маханова шестого плюс сыны разведчиков, что в Америке, да несколько пацанов из седьмого и восьмого, которые вечно крутятся возле Даньки в ожидании чего интересного. Следует сказать, что седьмой и восьмой были почти сплошь девчачьи, а пацаны этих возрастов оказались в недоборе: домашних не подвезли, а детдомовские – не меньше десятка – парились в дурке за всякие провинности, и если выберутся оттуда в ближайшее время, то не факт, что снова попадут в этот интернат, – могут оставить в детдоме, несмотря на бронхи с легкими, потому что перевод в интернат – это вроде поощрения, как грамота на стене или вымпел на парте…
В общем, такая вот компания, и кентавр Дим-Дан в придачу.
* * *
Рыли до темна. Лопаты, позаимствованные с пожарного щита, припрятали в кустах и вернулись назавтра. Несколько дней и в разных местах, в зависимости от уточнений Махана и его памяти, упорно изгрызали лесной грунт. Ну хоть бы они уже отыскались, эти Махановы сокровища, – так они всем надоели!..
В блужданиях по дальнему лесу компания таяла, как таял утренний иней, а потом, наконец, лег снег, и поиски сами собой заглохли. Только завхоз Дмитрий Степанович долго еще ходил по классам и спальным комнатам, выискивая гадину, что умыкнула нумерованные лопаты с пожарного щита…
А в другой раз, уже по весне, Махан прикалывал в узком кругу детей чекистов байку про то, как люди получают в жизни самый большой кайф. И это вовсе не про то, о чем все сразу подумали. Оказывается, достаточно человека – хоть кого – немного придушить… не до конца, а чуток, чтобы он в обморок – брык! – и там, в этом обмороке, он кайфует и тащится, как удав по жужелке… А потом по щекам его – хрясь! хрясь! И он опять как новенький…