— Да, отлично, Терри, но чувствую я себя немного помятым. Чертовы электрошокеры, а… ублюдки! — кричит он через плечо.
— Тише, приятель, — говорю я, — осмотрительность, помни, — и веду его к двери. Лучше нам убраться отсюда нахрен.
Дорога до Инвернесса не так плоха. Ронни немного подташнивает, поэтому пару раз нам приходится остановиться. Сначала — недалеко от Перта, и Ронни все еще слегка не в духе, но уже после следующей остановки он разговорился, и кажется, что даже лужа блевотины, которую он оставил на обочине, его не расстроила. Я знаю, почему он так возбужден, знаю.
Сразу за Инвернессом мы сворачиваем с магистрали на второстепенную дорогу. На указателе написано: «Боукаллен», но, если не знать, где находится съезд, можно легко проехать мимо. Мы въезжаем в жуткую лесистую местность с однополосной дорогой. Когда навстречу появляется какой-то придурок на «лендровере», мне приходится свернуть на обочину. Винокурня стоит справа от нас — большая, старая красная вилла из песчаника с современной пристройкой сзади. Если бы сейчас была весна и уже распустились на деревьях листья, то с дороги здание было бы не видно. Мы с хрустом подъезжаем по дорожке, посыпанной гравием, открываем двери и выходим на морозный воздух.
Внутри все пышет роскошью, все обшито деревянными панелями, есть даже стойка информации. Роскошная, сексуального вида пташка постарше, которую я бы с удовольствием оттарабасил до потери сознания прямо на этой стойке, слегка улыбается нам обоим. Потом она звонит какому-то парню, и он выходит поприветствовать Ронни. Я отступаю назад и делаю вид, что читаю какую-то глянцевую брошюру на стеллаже. Там рассказывается обо всех сортах виски, которые здесь производят, но нет ни слова о коллекции «Тринити».
У этого вылизанного придурка тихий голос, поэтому я не слышу, о чем там речь, но потом ко мне подходит Ронни, и глаза у него буквально искрятся.
— Терри, пожалуйста, пойдем с нами. Я хочу показать тебе кое-что красивое, — говорит он, а затем представляет этому парню: — Эрик, Терри. Терри мой друг, а Эрик управляет этой винокурней. Семейный бизнес, верно, Эрик?
— Вот уже почти четыреста лет, — отвечает самодовольный придурок и ведет нас мимо стойки охраны вниз, в большой, с кирпичными стенами подвал размером, сука, с ангар для самолета.
Подвал выглядит старым, и это действительно так, слышно только, как работает какая-то современная система вентиляции. Здесь больше бутылок виски, чем мог бы вылакать мой друг Алек Почта! Мы оказываемся в коридоре с запертой дверью в конце. Этот чувак, Эрик, достает большой ключ и открывает замок. За дверью оказывается еще одна обшитая деревянными панелями комната, но вся она заполнена стеклянными витринами с подсветкой, демонстрирующими разнообразные сорта винтажного виски. На каждой бутылке указана дата и висит маленькая записка. На самом почетном месте, у дальней стены, стоит бутылка из коллекции «Боукаллен тринити».