— Добро пожаловать в представительскую ложу «Тайнкасла»!
Затем он впускает нас внутрь, потому что мы называем ему свои имена; ага, наши имена, которые есть в списке.
— Какая вежливая улыбка у швейцара, а, Хэнк, — говорю я, когда мы входим в зал, стены которого и вправду оказываются обшитыми деревянными панелями и все такое, совсем как мне рассказывали. — Приятно быть вежливым. Деревянные панели, ну ничего себе!
— Слишком американизировано, — говорит Хэнк. — Шотландскому футболу все это липовое дерьмо ни к чему.
— Но ведь «липовый» — американское слово, Хэнк, так что, может быть, это ты становишься американизированным, а? Попался! Точняк, точняк, ага, ага, ага.
Но Хэнк меня не слышит, потому что он смотрит на Малки, который стоит со стаканом в руке и разговаривает с какими-то людьми. Ага, и у Хэнка на лице появляется недоброе выражение.
— Он думает, раз у него в кармане таксопарк, то он важная шишка. Что ж, по мне, так никакая он, нахрен, не важная шишка, — говорит Хэнк.
Я понимаю, что Хэнк имеет в виду, но иметь в кармане таксопарк лучше, чем водить погрузчик, красить дома или даже пабы, в этом я не сомневаюсь!
— Ага… ага… роскошно… точняк, здесь роскошно. — Я оглядываюсь по сторонам и подхожу к Хэнку. — Здесь белые скатерти и парни в костюмах!
Я подхожу к деревянной панели и начинаю ее нюхать, точнее, лак, которым она покрыта, понимаете?
И тут я чувствую, как на мое плечо опускается рука Хэнка.
— Джонти, перестань нюхать стену!
— Но я же просто нюхаю лак, Хэнк…
— Что я тебе говорил, забыл? Ты нас позоришь! — говорит Хэнк, а потом появляется еще один парень в бордовом пиджаке, и Хэнк показывает ему наши пропуска.
Парень кивает, и вот перед нами снова Малки, он разговаривает с двумя парнями в костюмах. Но он тут же тактично подходит к нам, чтобы поприветствовать.
— Это мои двоюродные братья, Хэнк и Джонти!
— Здесь очень мило, ага, мило, — говорю я как есть. — Все обшито деревянными панелями, а наверху кремовые обои. Магнолия, так называется эта краска. Ага, я все об этом знаю, еще бы! — говорю я. — Вот это жизнь!
Малки кивает в сторону парня в красивом синем костюме.
— Кит Фуллер, — почти шепчет он. — Круто поднялся на стеклопакетах в восьмидесятые. И знаете, что он сделал потом? Вложил все в частное страхование, медицину и все такое. — Малки постукивает себя по носу. — Сколотил состояние.
Я задумался об этом, потому что клубу, похоже, придется отказаться от помощи Владимира, этого литовца из России.
— Почему же он тогда не возьмет и не поможет клубу?
Малки собирается что-то сказать, но замирает типа в растерянности.