Потому что сердце у меня не злое. Точняк, потому что я знаю, что у моего сердца внутри. Ага, знаю.
Я дома, но я не могу здесь оставаться, я говорю об этом Карен, я говорю, что не могу оставаться дома, когда идет финал Кубка! А она говорит, что мне придется посмотреть его по телевизору.
— Но Хэнк достал мне билет и место в пеникуикском автобусе, — говорю я ей. — Ага, в пеникуикском автобусе.
— Я боюсь, что они тебя посадят! Из-за нее! Из-за Джинти!
— Но с тех пор я уже выходил из дома, Карен. Ага, я выходил несколько раз, с тех пор как похоронили маму, — говорю я ей.
— Да, но ты выходил по работе и чтобы съездить в больницу и сыграть с Терри в гольф, — говорит она. — Не в общественное же место! Общественное место — это совсем другое, там полиция, камеры! Джонти, ну посмотри ты его по телевизору, — умоляет Карен. — Ты слишком многим рискуешь!
— Но ведь об этом знаешь только ты, Карен, — отвечаю я ей. — Понимаешь, звонил Хэнк, я поднял трубку, и теперь он знает, что я вернулся домой, он сказал, что у него есть для меня билет. Ага, билет. Мы поедем с Малки и все такое. На пеникуикском автобусе, и никого из «Паба без названия» там не будет, я с ними не встречусь!
Уголки ее губ опускаются, Карен неотрывно смотрит в камин.
— Ладно, Джонти, только один раз, но смотри там на матче. Не вмешивайся ни в какие истории с фанатами «Хибз». Этот Джус Терри, конечно, веселый парень, но я в городе всякое о нем слышала.
— Не-не-не, я не буду, точняк, не-не-не, но Терри не фанат «Хибз». Он просто болеет за «Хибз», ага, но ничего плохого вместе с фанатами «Хибз» он бы делать не стал.
— Я слышала разные вещи, — говорит она и уходит на кухню.
Я был весь взволнован, но, к собственному удивлению, суперклево проспал всю ночь. Ага, так и есть. Нужно отдать должное Карен, она приготовила для меня ролл с яйцом и еще один с беконом, правда без черного пудинга, который готовила для меня Джинти, точняк, без черного пудинга. Но это Пеникуик, и здесь все не так, как в городе, точняк, точняк, точняк, Пеникуик, точняк. Ага. И вот я выхожу на главную улицу и сажусь в пеникуикский автобус. Мы проезжаем мимо автобуса «Хибз», который стоит на другой стороне дороги, и суперклево. Я поднимаю руку, показывая пальцами V, но потом замечаю в автобусе Джима Макаллана и превращаю этот жест в простое помахивание рукой.
Он смеется мне в ответ. Ага. Джим Макаллан. Пеникуик. Ага.
На то, чтобы добраться дотуда, уходит ужасно много времени, даже учитывая, что я рано вышел, точняк, все из-за пробок, но я наконец-то оказываюсь в этом пабе возле стадиона, где нам забронированы места. Ага, он весь забронирован. Мы пьем пиво и поем «„Хартс“, славные „Хартс“», «Мы будем поддерживать вас еще сильнее», «Привет, привет, мы парни из Горджи» и «Мой путь», но только в версии про «Хартс», это клево, хоть я и не знаю всех слов, точняк. И еще «Руди Скацел, машина для забивания голов» и «На-на-на-на-на-на-на-на-на-на-на, Пауло Сержио, Сержио, Пауло Сержио». Ага, поем все это.