Правда, Иветт далеко не в восторге.
— Он домогался до нескольких девочек по телефону и в «Фейсбуке», просил их прислать ему свои обнаженные фотографии. Судя по всему, сейчас все мальчики этим занимаются. Это одна из тех отвратительных наклонностей, которой прямо сейчас должен быть положен конец, я не позволю, чтобы мой сын, наш сын…
Звучит тревожный звонок.
— А почему это он должен один за всех отвечать? По мне, так это дискриминация.
— Что?
— Рыжие дети всегда выделяются. Некоторые считают, что имеют право делать из них жертв, а это неправильно!
— Это здесь вообще ни при чем! Все из-за того, что он единственный лезет к девочкам вот так, без обиняков!
Заебись, это же я сказал ему, чтобы он так поступал! Будь, черт возьми, мужиком, говори им все прямо в лицо — мои слова. Потом я вспоминаю Донну и что говорили о ней те придурки, которых я отметелил на пустыре. Кто научил их так обращаться с девушками? Запутанная, сука, настала жизнь.
— У парней все по-другому, я читал про это. Наука. Мы с раннего возраста подвержены гормональным всплескам. В башку вбрасывается тестостерон. Ваши гормоны проявляют себя только раз в месяц, нам же приходится иметь с ними дело постоянно. Неудивительно, что у него немного отказали тормоза.
— Не навешивай на него свои жалкие оправдания! И с каких это пор ты интересуешься наукой?
— Ты не поверишь, — говорю я. — Но ты права: сейчас речь не обо мне, а о будущем нашего сына. Поэтому я с ним поговорю: как отец с сыном.
Она совершенно ошеломлена моим ответом. Ну, пиздец, не могу же я быть настолько никчемным, самовлюбленным придурком, готовым только на еблю?! Но вскоре она снова берет себя в руки, как тому обучены все богатеи:
— И что же именно ты намерен ему сказать?
— Я намерен сказать, что такое поведение недопустимо!
— Отлично!
Что ж, она все равно не слишком довольна, но мы хотя бы допиваем чай, пусть и в атмосфере натужной любезности. За соседним столиком сидят две потаскушки, им почти удается вызвать стояк даже у одурманенного таблетками Верного Друга. Я рад поскорее смотаться, но снаружи обстановка ничуть не лучше. По правде говоря, с тех пор как погода разгулялась, это, сука, просто пытка. В городе сплошные мохнатки. Даже с этими бесполезными, сука, таблетками я вынужден представлять, как Толстолобый или, скажем, Блейдси сосут мой болт, чтобы только унять эрекцию. Подумать только, а ведь раньше, когда я был рядом с пташкой и чувствовал возбуждение, то, чтобы немного притормозить, я представлял, как мой старый краснолицый друг Алек Почта берет моего Верного Друга за щеку; правда теперь этому методу пизда! Сука, после моего случая Фрейд мог бы со спокойной совестью уходить на пенсию!