— Не позволяй никому говорить тебе, что ты простой, Джонти, сынок, это не так. — Она указывает на его грудь. — Может, ты и не так быстро соображаешь, как городские ребята, но ты не простой. У тебя доброе сердце, сынок.
— Но доброе сердце ничего не стоит, — не соглашается Джонти, он думает о несчастье с Джинти и продолжает свою мысль: — Оно не делает счастливым, совсем нет, не-а.
Миссис Кутбертсон больно это слышать; она прикладывает руку к своей костлявой старой груди.
— Не говори так, Джонти, сынок. Если у тебя нет доброго сердца, у тебя нет ничего.
— Ну да, может, и так, — кивает Джонти, подходя к лестничной площадке, — но если у тебя доброе сердце, то некоторые так и норовят воткнуть в него нож. Для них это доброе сердце — мишень, яблочко в дартс. Они говорят: «Вот мы сейчас это доброе сердце!» Ага, так и есть. Так и есть.
После такого ответа миссис Кутбертсон сникает. Джонти знает, что все сказанное им — правда, но и без того очевидная подавленность миссис Кутбертсон заставляет его на этом остановиться. Он разворачивается и идет в свою квартиру. Он чувствует, что снова дрожит, все из-за этой прогулки под холодным моросящим дождем и мокрого воротника. Джонти бросает взгляд в спальню, видит Джинти, вокруг глаз у нее синие круги, похожие на тени для век, она лежит на кровати в той же позе, что и раньше, ее голову подпирает стопка подушек. Джонти хочет войти, он уже готов постучать в дверь, но отдергивает руку и идет в гостиную. Он смотрит на противоположную сторону Горджи-роуд, в направлении моста и «Паба без названия». Мимо катится такси.
Джус Терри едет в центр. Он навещал свою мать в Сайтхилле и закинул пару посылок в Брумхауз и в Саутон-Мейнс, свой старый райончик. Он смотрит на «Паб без названия» и подумывает о том, чтобы зайти и спросить про Джинти. Но тут его пронзает знакомая боль в области паха.
— В другой раз, — говорит он себе, затем отвечает на одно из двух оставленных Сарой-Энн сообщений и отправляется в отель «Каледониан».
Сара-Энн укладывает вещи, чтобы поехать к матери. Она спрашивает у Терри что-то про его квартиру в Саутсайде, и Терри не нравится, с какой надеждой во взгляде она при этом на него смотрит. Он меняет предмет разговора в своей излюбленной манере:
— Может быть, немного шпили-вили, прежде чем отправиться в порт-шморт?
Она обнимает его, цепляется руками за его кудрявую гриву, и они, спотыкаясь, бредут в сторону кровати. Далее следует дикая и насыщенная сессия из разряда тех, что заставляют Терри жалеть об отсутствии видеокамер, микрофона на удочке и даже командирствующего Больного с его стоическим выражением лица и планшетом в руке. За возможность записать все это на пленку Терри готов заплатить даже такую цену.