— По-одай ты мне, Осподи, приход вроде Коноксы, только побогаче. Да чтоб протопопица-т как кулебячка была!..
— Подай, Осподи, отцу Кондрату сломление ноги…
На такового-то и заохотились Ипатовы робята. Прискочили на купцовой тройке поутру, спросили:
— А где у вас тут поп Игнат будет?
Им ребятёнки со смехом:
— Моргунок-то? Да эвона, кабаку насупротив…
Загрохали по Игнатову крыльцу, в дверь ногой. Разговор был короток:
— Ты Игнат?
— Кабысь я, ребятки. А вы пошто?
Кинулись, закатали в тулуп, зыкнули на ухо — «заорёшь — пришибём» вдарили по пристяжкам. Ахнул скорбно и пронзительно развязавшийся бубенец.
Кричал Иван, на Игнате сидя:
— Ух, поддай, Анфим, Ипат бранить станет!..
Пристяжные в мыле, коренник птицей несёт. Пристяжные пали, коренник солнце опережает — гнали бешено. На последней пойме, где дорога в лес вдавалась, храпнул коренник, зашатался и конец ему. В тряскую овражину скинули возок с конём вместе, вытащили из тулупа Игната за ворот. А тот очумел, молит, грозит:
— Вы б мене, робятки, не трогали! Яз попок слабенькой. На мене дохнуть несторожно, яз и дух вон и лапти кверху. А вас за то Осподь сразит!..
Те же, в бока поддавая, прямо на место вели. Привели пред Ипата, сказал Ипат:
— Знаю тебя, ты Игнат. Виду-то не очень в тебе: гунька да отопки на нос надеты, вот и весь ты. Ты распоп, у мене ж поп будешь, службу нам будешь водить. Маши себе кадилом, а я тебя спасу. Тебе мой сказ: не греши! Вышвырну в бор, сдохнешь. Держись за скит, Игнат!..
Так нашёл себе Ипат иерея.
В вечер тот и ушли все двадцать пять, Ипат шестой, Игнат седьмой, в тёмную непроходную дебрь.
А уж там-то, где сосны да ели в обнимку, тесно, стоят, где возгорье зелёной лысинкой полегло в серёдку нехоженых, немеряных лесов, там загрохали разом топоры, повалились деревья.
День-другой, кельи рядками повыросли. Третий-четвёртый — частокол, а за ним ровик, защита от блудящего зверя. И в конец второй недели, нежданная, как цветок на болоте, маленькая церквушка зелёной маковкой зацвела во имя новгородского Нифонта.
В исходе той недели опять пришёл Нифонт к Ипату.
— Отступаюсь от тебя на десять годов. Безустанным моленьем да зорким глазом сам себя все десять лет храни. Приступит к тебе Азлазивон, бес. Сам Велиар посетит тебя в месте твоём. Будь крепок. Сустоишь — приду, превознесу имена ваши.
То случилось на Агафона-огуменника. Но уже и тогда бушевали дни дождями, а болота тянули сырьём.
Кто сей Азлазивон? Кто сей, чьи искушенья страшно обступают Сысоеву обитель? Бес он. Безобразен видом и крут нравом. Носом протягновен и покляп, а телом гол и рыж. Сильны и неодолимы дела Азлазивона, беса, в Коноксянской округе. За то и князем был сделан и превознесён и над многими.