— Знаешь, если тебе это в тягость, мог бы подождать внизу. Ничего со мной не случится, пока я буду передавать письмо этому индусу! — прошипела она.
Эльса говорила на обычном языке, потому что говорить с Монстром на тайном языке не хотелось. Ревность, оттого что бабушкин язык оказался не только бабушкиным, разрасталась в груди, словно опухоль. Это, конечно, метафора — Эльса смотрела в «Википедии», что значит «метафора».
— Вовсе не обязательно следовать за мной по пятам, чтобы меня защищать, если уж для тебя это так важно! — сказала она даже злее, чем собиралась.
Она ведь уже стала считать Монстра своим другом, а теперь он напомнил ей, что всего лишь приставлен к ней бабушкой. Тогда пусть идет лесом. Причем буквально, потому что Волчье Сердце родом из леса, если есть в этой чертовой сказке хоть какая-то логика.
Монстр молчал. Лифт остановился. Двери открылись. Эльса вышла. Монстр бесшумно вышел следом. Они шли по коридору, пока не увидели дверь индийского психолога. Эльса постучала с такой силой, что ей пришлось изрядно напрячься, чтобы Монстр не заметил, как она разбила костяшки пальцев. Монстр попятился к противоположной стене узкого коридора, как будто подозревая, что человек за дверью смотрит в глазок, и решив дать ему возможность увидеть в нем максимум половину Монстра. Он съежился в попытке сделаться маленьким и нестрашным, если это вообще было возможно. Ну как, скажите на милость, можно его после этого не любить? Да никак! «Нестрашный» применительно к Монстру — не то слово.
Эльса снова постучала. Приложила ухо к замочной скважине. Постучала еще раз. Тишина.
— Пусто, — тихо сказал Монстр.
— Ты серьезно? — саркастически переспросила Эльса.
Или, может, иронически? Она уже ни в чем не была уверена. Вообще-то она не хотела на него сердиться, на самом деле она сердилась на бабушку. Просто она устала. Очень-очень. И у нее болели пальцы. Оглянувшись по сторонам, Эльса заметила стол и два стула.
— Наверное, этот индус ушел на обед. Подождем, — сказала она Монстру и плюхнулась на стул так, что вокруг взвихрилось облако пыли.
Эльса чихнула. Монстр подпрыгнул с таким видом, будто вот-вот выцарапает себе глаза и с воплями умчится куда подальше.
— Я не нарочно! Это просто пыль! — в ужасе крикнула Эльса.
Кажется, Монстр принял ее извинения. Но все же отошел подальше. На протяжении трех-четырех вечностей он неподвижно стоял, заложив руки за спину.
Сначала Эльсе эта тишина нравилась, потом она почувствовала себя неловко, а немного погодя тишина стала невыносимой. Она уже перепробовала все занятия: барабанила по столу, выковыривала поролон из сиденья через маленькую дыру, нацарапала ногтем свое имя на мягкой поверхности деревянного подлокотника. Наконец Эльса не выдержала и спросила более обвинительным тоном, чем собиралась: