На первой было написано, что оставлять коляски на лестничной клетке запрещено. Кто-то снял ее. И вот появилась новая записка. Коляска по-прежнему была там. Подойдя ближе, Эльса поняла, что это не записка. Это кроссворд.
Увидев Эльсу, Бритт-Мари вздрогнула.
— Так-так, все понятно, это новая выдумка твоей семейки! Все понятно!
Эльса помотала головой:
— А вот и не все.
Стряхнув с жакета невидимые пылинки, Бритт-Мари улыбнулась весьма благожелательно, но без малейшей благожелательности, как умеет только она одна.
— Понимаю, вы думаете, это смешно. Ты и твоя семья. Выставлять других жильцов на посмешище. Но я докопаюсь до истины и найду виноватых, можете не сомневаться. Коляски на лестнице создают пожароопасную ситуацию! Как и записки на стенах! Бумага может загореться!
Бритт-Мари расправила невидимую складку на юбке и стерла с брошки несуществующее пятно.
— Ошибаетесь, я вам не идиотка. Я знаю, что вы говорите у меня за спиной в нашем кондоминиуме, я все знаю!
В этот момент что-то странное произошло у Эльсы внутри — наверное, так подействовало сочетание слов «идиотка» и «за спиной». Словно она нечаянно съела что-то противное, едкое и зловонное. Лишь немного погодя она с отвращением осознала, что это симпатия.
К Бритт-Мари.
Никто не хочет чувствовать себя идиотом.
Эльса не стала говорить Бритт-Мари о том, что стоит попробовать хотя бы иногда забывать о роли адской мымры, если она хочет, чтобы люди с ней нормально общались. И о том, что у них не кондоминиум. Лишь переступила через свою гордость и тихо пробормотала:
— Мама с Джорджем приглашают вас с Кентом к нам домой на рождественский ужин. Придут все жильцы. Ну или почти все.
Что-то неуловимое проскользнуло во взгляде Бритт-Мари, всего на мгновенье. Эльсе показалось, будто она уже видела это сегодня утром, когда вдруг поняла, что Бритт-Мари вовсе не хочет отравить ворса. Но Бритт-Мари, моргнув, сказала:
— Вот, значит, как. Но я не могу решать такие вопросы впопыхах, пока Кент на работе, ведь некоторым в этом доме еще надо ходить на работу. Так и передай своей маме. Не все гуляют с утра до вечера даже на Рождество. А завтра к нам приедут дети Кента, вряд ли у них есть желание бегать туда-сюда по чужим домам, они хотят побыть с нами. У нас будет рождественский стол, как у всех цивилизованных людей. Да-да. Так своей маме и передай!
Бритт-Мари стряхнула со своего жакета столько невидимых крошек, что хватило бы на целый невидимый батон хлеба, и решительно зашагала вверх по лестнице, не дожидаясь ответа.
Эльса трясла головой и тихо повторяла: «Мымра, мымра, мымра!» Она взглянула на кроссворд, висевший на стене над детской коляской. Эльса не знала, чьих это рук дело, — жаль, что не ее, потому что это явно приводило Бритт-Мари в полное бешенство.