Потому что Миамас принадлежит только Эльсе и бабушке. И никому другому. При мысли о том, что бабушка брала с собой в Миамас какого-то дебильного урода, Эльса приходила в такое бешенство, что никакие монстры ей были уже не страшны. Ну не то чтобы совсем не страшны, но бешенство слегка перевешивало.
В соседней квартире по-прежнему выл Друг, но, когда Эльса позвонила в дверь Монстра, ничего не случилось. Она позвонила еще раз, а потом постучала так, что деревянная дверь затрещала. В конце концов Эльса заглянула в щель для почты, но внутри было темно. Никаких признаков жизни. Единственное, что можно разобрать, — это едкий запах моющего средства — такого ядреного, что запах пробивался сквозь слизистые оболочки и разъедал глаза.
И хоть бы один монстр, пусть самый маленький!
Эльса сняла ранец и достала четыре пакета с «Даймом». Развернула конфеты и через отверстие для почты скормила их Другу. На какое-то недолгое время существо замолчало. Эльса решила называть его «существом» до тех пор, пока не установит его биологическую принадлежность: что бы там ни говорила Бритт-Мари, Эльса была уверена: никакая это не собака. Таких больших собак не бывает.
— Перестань выть. А то Бритт-Мари вызовет полицию и они тебя убьют, — прошептала она в щель для почты.
Интересно, понимает ли существо ее слова? Оно молча поедало конфеты. Так делают все разумные существа, если им предлагают «Дайм».
— Если увидишь Монстра, передай, что у меня для него письмо, — сказала Эльса.
Существо ничего не ответило, однако из почтовой щели доносилось его теплое дыхание.
— Передай ему, что бабушка просит прощения, — прошептала Эльса.
Потом она убрала письмо в ранец, села в автобус и поехала в школу. В какой-то момент Эльсе показалось, что из окна автобуса она снова видит его. Того худощавого, который вчера отсвечивал возле похоронного бюро, пока мама разговаривала с женщиной-китом. На этот раз он стоял в тени возле дома на противоположной стороне улицы. Его лица не было видно за клубами табачного дыма, но какой-то животный, ледяной страх сжимал ей ребра.
Через мгновение мужчина исчез.
Поэтому она не смогла стать невидимой, когда подходила к школе. Делаться невидимкой — суперспособность, которую можно тренировать, и Эльса упражнялась в этом искусстве до одурения, но, если ты зол или напуган, суперспособность не действует. К школе она приближалась испуганная и злая. Она боялась мужчину, который появлялся ниоткуда и маячил в тени, и была зла на бабушку за то, что та отправляет письма монстру, и к тому же испытывала злость и страх перед ним самим: все нормальные мало-мальски воспитанные монстры живут в глубоких черных пещерах или на дне ледяных озер. Спрашивается, до какой степени монстру надо себя не уважать, чтобы жить в обычной квартире? К тому же приличные монстры почты не получают.