- Папа!
Теперь уже краснела Инис.
- И что, часто кто-нибудь ночует? – Тан оправился от смущения и теперь его глаза засверкали от любопытства.
Инис покосилась на отца. На самом деле ни разу он у неё никого не застал, потому что домой она приятелей никогда не водила, даже когда отец уезжал в командировки, так что сказать ему нечего.
- На самом деле, ни разу, - вынужденно признался тот.
Инис победоносно усмехнулась.
- Но я надеюсь, когда-нибудь это всё же произойдет.
- Папа!
- Ну прости, прости. Однако подвижки, как я вижу, есть.
Щеки настолько покраснели, что Инис старалась не поднимать голову. Вот позорище какое.
Не хватало еще, чтобы её отец занимался сводничеством! Да еще так откровенно! Притом выбрав самого красивого мужчину из всех возможных, как будто не понимает, что шансы дочери от этого только уменьшаются!
- Так что с вашей экскурсией? – отец взял чашку и милостиво перевел разговор на другую тему.
- Сейчас расскажу.
Тан быстро вытащил из кармана карту, передал её отцу и принялся отчитываться.
- Мы выйдем на рассвете из Талк-Фортина, думаю, город пролетим на такси, что в городе смотреть?.. В общем, за городом пойдем на запад… вдоль реки до излучины. Там пересечем её по мосту и останется два километра на север. Видите? Там наша деревня.
- Да, - отец кивнул. – Во сколько она вернется домой?
Тан растеряно перевел взгляд на Инис.
- Папа, я вернусь, когда получится. Я уже взрослая.
- Да, но ты отправляешься куда-то одна с маль…
- Папа!
- Ладно, молчу.
Снова воцарилось неловкое молчание.
- Дети, - наконец, заявил отец, смотря на Тана. – Дочери. Сыновья. Дочери труднее, чем сыновья. А у тебя детей нет?
- Нет.
- А жены?
Инис обреченно вздохнула, краснея уже неизвестно в какой раз. Подумать только, сколько существует разнообразных и безопасных тем для разговора, но за пять минут папа словно специально выудил все самые болезненные и неудобные.
Тан молчал, она даже заволновалась. Когда он поднял глаза, выяснилось, что они посинели и стали холодными, как сталь.
- Если бы у меня была жена, я бы никогда сюда не пришел, - сдавлено заявил Тан.
Отец отставил чашку в сторону и встал.
- Прости, саи. Прости, Тан, за оскорбление, оно было невольным. Я не мог не спросить, ведь речь о моей дочери. Ты ведь её не обидишь?
- Мне неприятно слышать, что люди могут думать, будто хомирисы, в том числе я, станут обижать беззащитную девушку. Любую, - голос Тана звучал довольно сухо. – Но я понимаю слова отца и принимаю их. Поэтому отвечу – нет, я никогда не обижу Инис. Никогда.
- Вот и ладно. Ну, я пошел.
У двери он остановился и повернулся к Инис.