Зубы его застучали, и он как подкошенный упал на землю, непрерывно трясясь и дрожа. Он беспомощно катался, поджав колени к груди, одной рукой колотя по снегу, другую запихнув в рот. Ивэнлин в ужасе наблюдала за тем, как Уилл перестал стонать и закричал так, что все его тело затряслось; крик словно извергался из глубин его души и был наполнен непереносимым страданием.
Ивэнлин упала рядом с юношей на колени, обняла его и попыталась успокоить звуками своего голоса. Однако он отшатнулся, снова принимаясь кататься по снегу и беспорядочно молотить руками, и она поняла: выхода нет. Надо дать ему наркотик, который Эрак припрятал в переметной суме. Ивэнлин уже видела его, когда искала теплую одежду и одеяла: промасленный холщовый мешочек с горсткой сушеной травы. Ярл предупреждал ее, что Уилл не сможет прекратить употреблять эту отраву в один день. Тепло-трава вызывает в людях физическую зависимость, и без новой порции они испытывают настоящую боль.
Ей придется понемногу снижать дозу, сказал он ей. Пусть дает ему все меньше травы и все реже, пока юноша не смирится с полным ее отсутствием.
Ивэнлин надеялась, что Эрак ошибался. Она знала, что каждая новая порция отодвигает время выздоровления, и тешила себя мыслью, что сможет сразу лишить друга травы и помочь ему справиться с мучениями и болью.
Но в том состоянии, в каком он был сейчас, ему не помогло бы ничто, и поэтому девушка нехотя подошла к пони и, вынимая мешочек из сумы, встала так, чтобы Уилл ничего не разглядел. Она отсыпала немного травы, не забыв снова загородить суму своим телом, когда клала холщовый мешочек на место.
Уилл с пугающей радостью сжал в ладони горстку серой жухлой травы. Впервые Ивэнлин увидела в его потухшем взгляде хоть какое-то выражение. Но все его внимание было приковано к зелью, и девушка поняла, насколько оно завладело его жизнью и мыслями. Со слезами на глазах наблюдала она за человеком, который лишь недавно был ее оживленным и жизнерадостным спутником, а теперь превратился в пустую телесную оболочку. Борса и другие скандианцы, ответственные за изломанные судьбы людей, должны гореть в самых ужасных глубинах ада.
Уилл запихнул крошечную порцию зелья себе за щеку и дождался, пока слюна размочит траву и она пустит сок. Постепенно сотрясавшая его дрожь унялась, и юноша встал на колени в снегу у обочины, слегка покачиваясь вперед-назад. Зажмурившись, он снова тихо застонал, удаляясь в свой одинокий и наполненный болью мир.
Пони бесстрастно наблюдал за этой сценой, время от времени продавливая копытом сугроб и пожевывая редкие травинки, что появлялись из-под снега. Наконец Ивэнлин взяла Уилла за руку и поставила на ноги. Тот не сопротивлялся.