Избитое лицо рейнджера исказилось от улыбки.
– А вы, лорд Энтони, нарушили бы свою клятву, если бы не донесли об этом королю.
На этот раз Энтони уже не приказал ему замолчать. Он кивнул с печальным видом: Холт был прав. Своей нелепой пьяной выходкой он поставил всех в совершенно недвусмысленное положение.
Дункан, помолчав, заговорил снова:
– Холт, тут наверняка произошла какая-то ошибка. – Он еще надеялся, что рейнджер сумеет как-нибудь оправдаться.
Холт лишь пожал плечами:
– Я не могу ничего отрицать, ваше величество. Люди и правда слышали, как я говорил про вас… кое-что нелицеприятное.
Да, в этом и заключалась сложность: Холт высказывал все эти возмутительные вещи прилюдно, в присутствии по крайней мере шести человек. Если бы дело решалось в частном порядке, Дункан как друг охотно бы его простил. Но королю пристало защищать честь престола.
– Но… Зачем, Холт? Зачем ты поступил так со всеми нами?
Рейнджер опустил взгляд и тихо что-то пробормотал. Дункан не расслышал ни слова.
– Что ты сказал? – уточнил он, всей душой желая найти какой-то выход из тупика.
Холт посмотрел прямо на него.
– Да просто бренди перебрал, ваше величество. – А затем добавил с вымученной, безрадостной улыбкой: – Никогда не умел пить. Можете обвинить меня еще и в пьянстве, лорд Энтони.
Тут выдержка отказала камергеру, и он сам нарушил протокол.
– Пожалуйста, Холт, – начал он, намереваясь попросить рейнджера относиться к процессу серьезно. Затем самообладание вернулось к нему, и он обратился к королю: – Таковы обвинения, ваше величество. Арестант ничего не отрицает.
Дункан долго молчал. Он пристально смотрел на низкорослого человека, стоящего прямо перед ним, и пытался понять, что таится за дерзким блеском глаз, старался найти какое-то объяснение действиям Холта. Он знал, что рейнджер рассердился, когда ему не позволили отправиться на поиски своего ученика, но Дункан искренне полагал, что Холту необходимо остаться в Аралуине, пока они не разберутся с Фолдаром. С каждым днем бывший соратник Моргарата становился все опаснее, и Дункан желал, чтобы этим серьезным делом занимались лучшие из его советников.
А Холт был одним из самых лучших.
Дункан растерянно барабанил пальцами по дубовому подлокотнику. Как это не похоже на Холта! Рейнджер всегда умел видеть общую картину. За все годы, что они знали друг друга, Холт никогда не ставил свои собственные интересы выше интересов государства.
А теперь, словно из мести, он позволил алкоголю затуманить разум и лишить себя способности к суждениям. Он прилюдно оскорбил короля, оскорбил в присутствии свидетелей! Такой проступок нельзя было утаить, на него невозможно было махнуть рукой, как если бы это было несколько необдуманных слов, брошенных в дружеском кругу. Дункан внимательно смотрел на своего старого друга и советника. Холт снова упрямо уставился в пол. Может, если он попросит о снисхождении, припомнит свои былые заслуги… Он должен сделать хоть что-то!