— И где же третья дыра?
Люсьен постукивал ногой по мшистой земле, но сказал:
— В двух днях пути в противоположном направлении.
Я повернулась к близнецам, выгибая бровь.
— Вы двое можете рассеиваться?
Бранна покраснела, выпрямившись. Но Дагдан признался:
— Я могу.
Он, должно быть, принес Браннэ и Юриана, когда они прибыли.
— Только на пару миль, если буду нести других, — добавил он.
Я лишь кивнула и направилась к клубку веток цветущего кизила, Люсьен следовал за мной. Когда вокруг нас были лишь розовые цветы и капли солнечного света, проглядывающих сквозь переплетения ветвей, когда близнецы были поглощены изучением стены, вне поля зрения и слуха, я села на гладкий чистый камень.
Люсьен присел рядом у дерева, закинув одну ногу на другую.
— Что бы ты ни планировала, мы окажемся в дерьме по колено.
— Я ничего не планирую.
Я подобрала упавший розовый цветок и завертела его в пальцах.
Золотой глаз прищурился, слегка щелкнув.
— Что ты вообще видишь с этой штукой?
Он не ответил.
Я бросила цветок на мох между нами.
— Не доверяешь мне? После всего, что мы пережили?
Он нахмурился, глядя на брошенный цветок, но все еще молчал.
Я занялась просмотром своей сумки, пока не нашла бутыль воды.
— Если бы ты жил во время Войны, — спросила я его, делая глоток, — ты бы сражался на их стороне? Или на стороне людей?
— Я был бы частью союза людей и Фэ.
— Даже если бы твой отец не был?
— Особенно, если бы мой отец не был.
Но Берон состоял в этом альянсе, если я правильно помню свои занятия с Рисом месяцы назад.
— И вот ты здесь, готов идти за Хайберном.
— Я сделал это из-за тебя, ты же знаешь. — Холодные, суровые слова. — Я пошел с ним, чтобы вернуть тебя обратно.
— Никогда не осознавала, как может мотивировать вина.
— В тот день, когда ты... ушла отсюда, — сказал он, пытаясь избежать слова покинула. — Я заставил Тамлина вернуться в поместье — получив сообщение, мы были на границе и помчались сюда. Но единственным твоим следом было кольцо, расплавленный металл на камнях в гостиной. Я избавился от него мгновением раньше, чем Тамлин, вернувшись домой, смог увидеть его.
Исследующее, осторожное заявление. Фактов, не подтверждающих похищение.
— Они расплавили его на моем пальце, — солгала я.
Его горло сжалось, но он лишь покачал головой, солнечный свет, пробивающийся сквозь лесной навес, замерцал на его красно-рыжих волосах.
Мы просидели в тишине несколько минут. Судя по шороху и бормотанию, близнецы уже заканчивали, и я вся подобралась, высчитывая слова, которые могу сказать без подозрений.
— Спасибо. За то, что пошел в Хайберн за мной, — сказала я тихо.