Двор крыльев и гибели (Маас) - страница 49

Лежать рядом с Ианфе, не перерезав ее горло, было проявлением терпения и контроля.

Но всякий раз, когда нож под моей подушкой, казалось, шептал ее имя, я напоминала себе о своих друзьях. Семье, которая была жива — исцелялась на севере.

Я молча повторяла их имена в темноте, снова и снова. Рисанд. Мор. Кассиан. Амрен. Элейн. Нэста.

Я подумала о том, как в последний раз видела их, таких кровоточащих и раненых. Подумала о крике Кассиана, когда его крылья порвали; об Азриэле, угрожающего королю, когда тот приблизился к Мор. Нэсте, сражающейся на каждом шагу к Котлу.

Моя цель больше, чем месть. Моя задача выше личного возмездия.

Наступил восход и я обнаружила, что все равно сжимаю рукоять ножа. Я вытащила его и села, смотря вниз на спящую жрицу.

Ее гладкая шея, казалось, светилась в лучах раннего солнца, просачивающихся через палатку.

Я взвесила нож в руке.

Не уверена, что была рождена со способностью прощать. Не за ужасы, перенесенными любимыми мною людьми. За себя я особо не переживала — не так уж и сильно. Но во мне была какая-то фундаментальная основа, которая не могла согнуться и сломаться об это. Не могла вынести даже мысли о том, чтобы позволить этим людям уйти после всего, что они сделали.

Ианфе открыла глаза, зеленовато-голубой столь же ясный, как и ее снятый обруч. Она посмотрела прямо на нож в моей руке. Затем на мое лицо.

— Невозможно быть слишком осторожной, когда делишь лагерь с врагами, — сказала я.

Могла бы поклясться, что в ее глазах проскочило что-то вроде страха.

— Хайберн нам не враг, — сказала она, затаив дыхание.

По тому, как она побледнела, когда я вышла из палатки, я знала, что моя ответная улыбка хорошо справилась со своей задачей.

Люсьен и Тамлин показывали близнецам трещину в стене.

И так же, как и с первыми двумя, они часами изучали ее и местность вокруг нее.

На этот раз я держалась возле них, наблюдая за ними, мое присутствие теперь было относительно не угрожающим, если не неприятным. Мы играли в наши маленькие игры, и я могла укусить, если бы захотела, но мы терпели друг друга.

— Здесь, — пробормотала Бранна Дагдану, указывая подбородком на невидимый разделитель. Единственными его признаками были только различающиеся деревья: на нашей стороне они были яркими — свежая зелень весны. На их стороне они были темными, широкими, слегка завивающимися от жары — середина лета.

— Первая была лучше, — возразил Дагдан.

Я сидела на небольшом валуне, чистя яблоко ножом для очистки овощей.

— Та, что ближе к западному побережью тоже, — добавил он.

— Эта ближе к континенту, к проливу.