В конце концов, магистр Сирропи не выдержал и, подхватив меня на руки, чуть не бегом устремился к дому. Вслед нам нёсся дружный хохот, а я лишь прятала смущение, уткнувшись в плечо мужа.
Наш дом был таким уютным и светлым, что сразу почувствовала удовлетворение, здесь я точно захочу жить. Вот только рассматривать его сегодня не представлялось возможным. Диэнрэ, нигде не останавливаясь, нёс меня вглубь дома. Ясно зачем. Стало как-то боязно.
- Диэ, а нам, разве, уже можно?
Магистр намёки хорошо понимал. Улыбнулся широко-широко.
- Судя по радуге в святилище, очень даже можно. Слава богам! Моё ожидание, итак, слишком затянулось. И сегодня между нами будет всё-всё...
Если мне ещё было где краснеть, там расцвело пунцовым цветом.
Диэ внёс меня в большую спальню, поставил на ноги и стал осторожно снимать платье, но я то видела, как тяжело ему даётся такое спокойствие, ведь пальцы магистра мелко тряслись. И чем больше открывалось моей оголённой кожи, тем тяжелее дышал имден. Я стояла застывшей статуей, но это тоже было лишь внешне, внутри меня всё ощутимее потряхивало.
И вот на мне не осталось ни клочка одежды. Диэнрэ отступил на шаг назад, с вожделением оглядывая открывавшиеся виды.
- А... - пискнула я, осознав, что гарнитур из слёз богини в отличие от всего остального всё ещё на мне.
- Пусть останется, - сглотнув, сказал магистр, словно поймав мою мысль. - Хочу, чтобы блики камней играли на твоей коже, когда буду любить тебя.
Свою одежду муж скинул быстро и тут же шагнул ко мне, прижавшись горячим телом. За это время я успела рассмотреть магистра во всех подробностях, и некоторые подробности, как бы сказать, несколько шокировали. Я как-то не думала, что эта часть тела мужчины может быть ТАКОЙ. Неужели, это тогда поместилось в моей попке?! А сможет ли поместиться...
Додумать мысль не успела, отвлечённая поцелуем мужа. А дальше... Губы и руки Диэнрэ, казалось, были везде одновременно, лаская, пощипывая, поглаживая. Я, забыв свои страхи, смело отвечала любимому, скоро перестав понимать, где кончаюсь я, и начинается он, покусывая и лаская в ответ. Проникновение в святая-святых приняла с радостью, почти не обратив внимание на секундную боль, отдавалась своему имден без остатка, без оглядки, шепча между стонами и вскриками его имя.
Мы не прерывались в своей страсти до самого рассвета, да и утром, едва успела раскрыть глаза, была снова зацелована и залюблена до беспамятства. Да я, даже ради поесть, не смогла бы подняться с постели, и Диэ пришлось кормить меня с рук, при этом сам муженёк светился таким довольством, что хотелось в пику ему сделать какую-нибудь гадость, если бы не было так лень.