– На десять лет.
– И никогда не был женат?
– Он был слишком увлечен погоней за удовольствиями. Мы не были близки. Долгие годы пьянства плохо сказались на Стивене. Его здоровье серьезно пошатнулось, и у него случались ужасные перепады в настроении. Периоды эйфории, когда он пил, сменялись недовольством и угрызениями совести, и он впадал в ужасную депрессию. Но, несмотря на все свои недостатки, он до конца сохранял потрясающее обаяние. Его улыбка и сверкающие глаза могли растопить самое холодное женское сердце, а ведь нет холоднее сердца, чем у Максин.
– Какая она, твоя жена?
– Ты видела ее. И должна была сама догадаться, какая она. Я избавлю тебя от неприятных подробностей. Ева, ты всегда так любопытна?
– Да, я любопытна по натуре, – ответила она, к его удивлению. – Но дело не в любопытстве. Я хочу, чтобы мы были честны друг с другом.
– Отлично. У Максин были свои взгляды на брак, верность она не считала обязательным условием. Она поддалась чарам Стивена, видя в нем источник развлечений, в которых нуждалась после рождения детей. Она вообразила, что у моего старшего брата нет недостатка в деньгах.
– Стивен был ее единственным любовником?
Лукас покачал головой:
– Думаю, нет.
– Мне… мне казалось, что в аристократических семьях измена не считалась страшным грехом, в случае если не выставлялась напоказ.
– Но не в моем доме и не в том случае, когда речь шла о моем родном брате. Они даже не попытались скрыть свою интрижку.
– А дети?
– Они мои. Я в этом не сомневаюсь. Вместо ожидаемого наследника родились две девочки, она их забросила и решила, что может развлекаться как хочет. Она ушла от нас, когда Эбигейл была грудным младенцем.
Он умолк, и Ева огорченно опустила глаза, чувствуя, что своими расспросами о брате и бывшей жене разбередила старые раны.
– Прости, что спросила, – тихо сказала она, – но я благодарна тебе за откровенность.
В полном молчании они продолжили прогулку, наблюдая, как яркий зимородок скользнул по водной глади, и услышали крик кроншнепа высоко в небе.
– Расскажешь мне о своем муже? – спустя некоторое время спросил Лукас. – Кем он был?
Ева обернулась и, заметив, что он внимательно разглядывает ее, смущенно отвела взгляд:
– Эндрю? Сколько я себя помню, наши семьи всегда дружили. Он был старше меня почти на десять лет и славился своим обаянием и хорошими манерами.
– А сколько тебе было лет, когда ты вышла замуж?
– Семнадцать.
– Наивная и непорочная семнадцатилетняя девушка, – ласково пробормотал Лукас, взглянув в ее раскрасневшееся лицо.
– Да, именно такой я и была. Думаю, он считал меня ребенком.