Лукас работал за столом, на котором возвышались стопки папок и бумаг, и не поднял головы, даже когда Ева закрыла за собой дверь. Он был гладко выбрит и абсолютно трезв, и его красивое лицо казалось непроницаемым.
– Пожалуйста, садись, – предложил он, и его голос прозвучал сухо и холодно. Не поднимая глаз, он махнул рукой в сторону кресла с высокой спинкой сбоку от стола. – Я сейчас закончу.
Выполнив его просьбу, Ева опустилась на краешек кресла, удивляясь, как он мог выглядеть таким спокойным и безразличным после того, что случилось прошлой ночью. Похоже, он сумел забыть об этом. Она сидела тихо, боясь пошевелиться и почти не дыша. Лишь громкий скрип его пера по бумаге нарушал тишину. Прошла пара минут, и неожиданно он отбросил перо и поднял голову. Похоже, мысли о мести и муки уязвленной гордости, заставившие его ворваться в ее спальню прошлой ночью, были забыты, а Еве стоило большого труда изображать спокойствие после того, что ей пришлось пережить.
С другой стороны, она с облегчением заметила, что он больше не выглядит взбешенным, и в его глазах нет ни капли презрения и цинизма.
– Ты хотел видеть меня, Лукас.
– Да, – мягко ответил он и, отодвинув стул, встал. – Ты бледна, Ева. Ты плохо спала?
– Мне в конце концов удалось заснуть. – Он не удосужился извиниться за то, что нарушил ее покой, и хотя его губы улыбались, глаза оставались серьезными. Не желая вдаваться в подробности, Ева тоже встала. – И зачем ты хотел меня видеть?
– Я хотел сообщить, что собираюсь завтра утром отправиться в Лаурель-Корт. Я не собираюсь продавать этот дом. Если в нем никто не будет жить, содержать его станет легче. Пожалуйста, проследи, чтобы дети были готовы завтра к девяти утра.
– В Лаурель-Корт? Но разве не лучше будет сначала отправить туда слуг, чтобы все подготовить к нашему приезду?
– У нас нет времени. Мы должны поехать вместе. Насколько я помню, тебе нравился Лаурель-Корт, поэтому я не думал, что ты станешь возражать.
– Я очень этому рада. Но мне кажется, нам не помешало бы подождать еще пару дней, чтобы все подготовить к поездке.
– Нет, Ева, – резко оборвал ее Лукас, – и, пожалуйста, не спорь. У меня есть неотложные дела на северо-востоке, но я не хочу оставлять тебя и детей одних в Лондоне.
– Но зато хочешь оставить нас одних в поместье.
– А почему нет? Там вы будете в полной безопасности. В Лаурель-Корт детям будет гораздо лучше, чем в городе. – Она ничего не ответила, и Лукас заметил со скучающим видом: – В конце концов, в Лаурель-Корт я не буду докучать тебе своим присутствием. Только не говори, что хочешь, чтобы я остался и мы изображали счастливую семью. Ты ведь не настолько наивна.