Я взяла карточку и запихнула её в задний карман, понимая, что всё дело закончится тем, что она окажется в одном из ящиков письменного стола, и я никогда не воспользуюсь этим номером.
– Я не передумаю.
– Ещё кое-что, – Николас вновь потянулся к внутренним карманам куртки и извлёк вложенный в ножны кинжал. Он перевернул кинжал в своей ладони и резко протянул его мне рукояткой вперед: – Может сейчас ты и чувствуешь себя здесь в безопасности, но как ты могла понять в пятницу вечером, опасность может подстерегать тебя там, где ты меньше всего ожидаешь.
Я попыталась отказаться от оружия, но он вжал его в мою ладонь, и мои пальцы сомкнулись вокруг рукоятки по своему собственному усмотрению. Когда я высвободила кинжал из ножен, серебряное лезвие излучало почти что призрачный отблеск в наступавших сумерках. Кинжал был похож на тот, что я вонзила в Эли, только немного меньше, и замысловатая резная рукоятка была выполнена из тёмного полированного дерева. Она лежала в моей руке так, словно кинжал был изготовлен специально для меня.
Он надел шлем и перекинул ногу через мотоцикл.
– Мы ещё увидимся, Сара, – произнёс он с подчёркнутой медлительностью, прежде чем "Дукати" ожил.
– Нет, – ответила я, но мой ответ был заглушен рёвом двигателя, когда он поспешил прочь.
Я двигалась как лунатик, пока готовила ужин. Хорошо, что Нейт был слишком занят, работая над серьёзным эпизодом книги, чтобы поужинать вместе со мной, поскольку я была неспособна вести нормальную беседу. После того как я покончила со своим пресным блюдом, я сбежала в свою комнату, где посмотрела телевизор, почитала книгу, и даже позанималась домашним заданием: делала всё что угодно лишь бы избавиться от мыслей об оружии, спрятанном в глубине моего шкафа, и сплошном кошмаре, каковым теперь была моя жизнь. Неважно, что я делала, истина довлела надо мной, подобно волне невзгод, готовой вот-вот обрушиться и подавить меня, и негде было укрыться, и не было возможности убежать от этого.
Я исходила весь пол в комнате, как лев в клетке, за исключением того, что я не могла оглушительно зарычать, чтобы выплеснуть свою острую тоску, поскольку на нижнем этаже находился Нейт. Как я могла рассказать ему, что происходит, или кем, или чем я на самом деле была? Я представила отвращение на его лице, если он узнает, что я была полудемоном. Мою кожу стянуло, а мой желудок протестовал всякий раз, когда я останавливалась на том факте, что глубоко внутри меня жил демон-паразит. Мне хотелось закричать и уничтожить сидевшее во мне уродство, так чтобы я снова смогла почувствовать себя человеком.