— Да, я же говорю! Я не хочу, чтобы ты думала, что… спала с преступником.
Наверное, он обманывает, чтобы ей было легче? Иначе почему его чуть не убили и почему он до сих пор прячется?..
— Не веришь? — будто угадав ее мысли, спросил Рейлан.
— Ты женат? — этот вопрос вырвался у Грейс сам собой, она не хотела, не собиралась спрашивать!
Несколько секунд, пока Рейлан молчал, она все еще надеялась, что он ответит «Нет». Но это молчание и стало его ответом. Потом, медленно и неохотно, он кивнул.
— Да. Пока что, по крайней мере, формально — да…
Наступила короткая пауза, словно оба они не знали, что теперь сказать. Продолжая держать ее за руку, Рейлан нерешительно спросил:
— Мне уйти?
Нужно было ответить «Да» — Грейс понимала это, но продолжала молчать. Очень, невыносимо, хотелось плакать.
Он отпустил ее руку, разделся и снова растянулся рядом с ней. Обнял — его плечо под щекой показалось ей ледяным.
— Не думай сейчас ни о чем, давай поспим… — погладил ее по голове, прижал к себе. — Вот увидишь — все будет хорошо.
Когда ушел Рейлан, Грейс не знала, но проснулась она в постели одна. В окно ярко светило солнце, а за дверью бесновались коты.
Тон задавал Бобби: он с налету хлопался об дверь всем телом, скреб когтями по ручке, пытаясь повернуть ее — срывался и громко шмякался на пол. «Аккомпанировал» ему Купон, издавая истошные рыдающие вопли — можно было подумать, что кота прищемили дверью. Басовитое «Ау-ууу!» Вайти и пронзительное мяуканье Базиля вливались в общий шум.
Все это вместе означало, что котам скучно и одиноко — и что завтрак опоздал как минимум на полчаса!
Вставать не хотелось. Понятно, что встать скоро придется: помимо котов, завтрака наверняка с нетерпением ждал и Рейлан — но хотя бы еще несколько минут она имеет право полежать под теплым одеялом?!
Но прежде всего надо прекратить эту какофонию!
Грейс встала, прошлепала к двери, открыла ее и сурово взглянула на Купона:
— Ну что ты орешь, как баньши?!
Кот ответил ей младенчески-невинным взглядом зеленых глаз и пробежал мимо ее ног в спальню: пустили, наконец!
Она вернулась к постели и снова залезла под одеяло. Коты тут же облепили ее, каждый считал своим долгом поздороваться: помурлыкать, боднуть или ткнуться холодным носом ей в подбородок. Грейс почти машинально поглаживала их, почесывала и похлопывала — мысли ее были далеко.
А подумать было о чем — например, о зароке, который она дала себе самой три года назад, после истории с Роджером: «Никаких отношений с женатыми мужчинами!» О зароке, который она вчера нарушила.