– Учтем. Обломы твои пускай где-нибудь с противоположного краю хоронятся и, как только завертится, сразу вступают в дело.
– Иван, – подал голос Фрол.
– Да.
– Ты тех обломов знаешь?
– Кузьма…
– Кузьма Кузьмой, – покачал головой казак, глядя на бывшего нищего, – но я так разумею, что без душегубства тут не обойдется. Да еще ты поспрошать их главного захочешь. Я бы и Кузьму в сторону. Но без него тут уже никак. А вот этих двоих – не надо. Как оно дальше у вас сложится, бог весть, но пока пусть впотьмах побудут. Ты им сказывал, на кого работать будут? – это уже к Овечкину.
– Нет пока, – ответил тот.
– Вот и не говори. Всему свое время, – подытожил Фрол. Потом взглянул на Ивана и осуждающе сказал: – Я ить хотел пображничать, а не изображать из себя пьяного.
– Ну извини.
– Да ладно. Чего уж теперь-то, – безнадежно махнул рукой казак.
– Кузьма, а ты все же прихвати с собой твоих обломов, когда с вестью к немцу пойдешь, – задумчиво посоветовал Иван.
– Думаешь, порешат меня?
– Это дешевле, чем платить. А увидят мужичков, побоятся раньше времени шум поднимать.
Гаврила нашелся без труда. Стоило только спросить о купце хозяина, как тот сразу же оказал посильную помощь и в трактире при постоялом дворе организовал стол. Посидели. Правда, Иван с Фролом все больше отлынивали. Ну и Гаврила не больно-то налегал на вино. Повзрослел парень, что тут скажешь. Чувствует ответственность. Это не бесшабашное время в коллегиуме, где отвечать приходится только иссеченной розгами спиной.
Говорили в основном о делах и о планах на будущее. У Ивана их было целое громадье. Пока речь шла только о карбиде, железе и стали. Но ведь не вечно же мастерские будут выполнять казенный заказ. И когда они с ним покончат, нужно будет думать о чем-то дальше.
Иван, конечно, пообещал Ирине отгружать продукцию казне по заниженным ценам, не без того. Но он вовсе не собирался выдавать продукцию в долг. У казенной же кормушки народу хватало, так что наверняка наметятся дыры в финансах. Вон даже за сегодняшний заказ платят с задержкой. Поэтому никто его не попрекнет за то, что он продает железо на сторону. Ну не может же он работать себе в убыток.
Пока вели беседу, Иван приметил, как в трактир наведался эдакий детина, косая сажень в плечах, одетый в немецкое платье. Причем ни на камзоле, ни на плаще ни одного светлого галуна, только черные или темно-серые. В ожидании кружки вина неизвестный осмотрел присутствующих, слегка задержав взгляд на столике, за которым расположились стрельцы и купец. Точно по их душу. Кузьма наверняка указал на то, что они в форме. В лицо этот ухорез знать Ивана никак не мог.