Потом осмотрел свое воинство, снял шапку и, выбив пыль о штанину, повысил голос:
– Ну что, братцы, покажем им кузькину мать! Штуцерникам открыть огонь по пушкарям!
В наступившей тишине раздались разрозненные выстрелы. Только на этот раз стрельцы и не думали скромничать. Тут уж не до игр. В укрытиях просветы для турецких пушек невелики, но это вовсе не значит, что в них не получится рассмотреть человеческие фигурки, суетящиеся вокруг орудий. А что до патронов, то экономить их никто не собирался. Как ни крути, а по сотне готовых выстрелов на каждого. Тут впору думать не о том, что боеприпасов не хватит, а о том, как умудриться столько расстрелять без вдумчивой чистки винтовок.
Поскольку его бойцы оказались довольно плохими артиллеристами, Иван и не думал делать ставку на пушки. Орудия вывели из башен и установили на стенах, устроив для них амбразуры. Единственное, где от них еще мог быть толк, – это при обстреле штурмующих картечью. Да и то на прямой наводке с расстояния не больше сотни шагов.
Освободившиеся же бойницы заняли стрельцы. Оно, конечно, тут этих бойниц – где бы взять столько стрелков. Все же гарнизон башен должен быть куда внушительнее восьми десятков бойцов. Иван задействовал народ по максимуму, приставив к бойницам всех нестроевых, включая своего денщика и повара. Ну и себя с полусотенным посчитал как боевые единицы. А то как же.
Просто стрелковые бойницы обычно узки и позволяют вести стрельбу в небольшом секторе. Пушечные же дают куда больший обзор. Вот штуцерники со штурмовиками и поспешили их занять, приладив свои карабины на сошках. С этим устройством точность огня куда как выше.
– Гришка, засекли эти клятые мортиры? – взбегая на верхнюю площадку, укрытую черепичным навесом, спросил Иван.
– Нашли, господин сотенный. Сейчас как раз над ними стараемся, – обернувшись, тут же доложил Григорий, одновременно перезаряжая свой карабин.
А откуда еще высматривать позицию мортир, как не из самой верхней точки башни. Обзор отсюда открывается – просто закачаешься. Местность же равнинная. Тут от стрелков не больно-то и укроешься. Если только прятаться в зарослях или маскировку какую из веток учудить, чтобы не особо можно было рассмотреть. Но тут это не принято.
Выстрел!
– Ага! Есть! Уложил, Григорий Семеныч, – радостно доложил обернувшийся к командиру молоденький штурмовик. – Прошу простить, господин сотенный. Попал я, значится, – заметив начальство, тут же стушевался стрелец.
– Вот и молодец, братец. Не отвлекайся.
И тут со стороны турок вновь заговорили пушки. Разрозненно, с большими интервалами. Все же огонь штуцерников в значительной мере поумерил пыл орудийной обслуги. Иван вновь разложил и вскинул подзорную трубу. На позициях артиллеристов хватает как раненых, так и бездвижных тел. Если эдак пойдет и дальше, вскоре турецкие пушки и вовсе умолкнут.