…Пусть гром гремит, пускай пожар кругом.
Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба, борьба…
Он оборвал песню где-то посредине и, торопливо попрощавшись, спустился к себе.
Утром Филипп виновато признался:
- Вот вчера, когда ты убежал… Я подумал, что с тобой нельзя, как с другими… Такой характер деятельный, непоседливый… А я только о спокойствии…
- Тошно от твоего спокойствия! Удавиться можно от такого спокойствия!..
- Вот-вот… - с неожиданной радостью согласился Филипп. - Я советовался тут… Поругали меня: почему один решал. Правильно в песне… Ну, что жизнь - борьба… В общем, можете ехать, куда вздумается. Лишь бы на Земле, а не на Луне или еще дальше в космосе.
Валентин в первое мгновение даже не поверил, что понял правильно, хлопнул Филиппа по плечу:
- Спасибо! Ты отличный парень. И медицина ваша блеск да и только, если помогла тебе догадаться. Преотличная наука!
Получасом спустя собрались вчетвером. Халил бурно радовался:
- Замечательно, Филипп, ах, как замечательно! Мы всю землю оглядим, все покажем. Давно бы надо разрешить, дорогой.
В глазах Эли тоже была радость. Однако вела себя девушка намного сдержаннее. Видимо, поэтому Филипп обратился к ней.
- Знаешь, мне очень бы приятно - вместе с вами, а?
- Решающее слово не за мной. Но если обещаешь не терроризировать своими требованиями, тогда мой голосишко «за»…
Филипп повернулся к Селянину, но тот ответил:
- Я, как Эля…
- А мое условие тебе известно, - сказала Эля. - Дай клятву…
- Но, Эля…
- Значит, не можешь дать?
- Эля!
- Даешь клятву?
- Ну ладно, ладно… Я буду делать лишь то, что позволишь ты…
- Увернулся, хитрец. Быть по сему… Я правильно сказала, капитан? Быть по сему?
- Куда отправимся? Валентин, твое слово, дорогой.
Селянин оглянулся на Элю.
- Нас давно ждет Ноэми, моя подруга, - сказала девушка. - И я тоже прошу… Вы не пожалеете, если согласитесь. Можно полететь, можно - на «синей молнии».
- Я за полет, - ответил Селянин, - подземная дорога не позволяет видеть окрестностей.
- Заказать быстролетную машину?
- Заказывай, Халил.
- Если можно, отправимся чуть позже, часа через два, - попросил Филипп, тоже обращаясь к Эле. - Мне надо уладить кое-какие дела в институте. Я постараюсь поскорее, но… В общем два часа надо…
- Дадим ему столько времени? Или отомстим за придирки? - с шутливой угрозой спросила Эля.
- Я за то, чтобы отомстить, - поддержал ее Валентин. - И два часа - это немыслимо много. Я, пожалуй, согласился бы подождать, но лишь сто девятнадцать минут с шестьюдесятью секундами. Ни на мгновенье дольше!
Они были почти ровесниками и умели понимать друг друга.