Я оставил его на стойке прошлой ночью.
— Готов? — она поворачивается с теплой улыбкой на лице, и я выпускаю сдерживаемое дыхание.
Она не видела его.
Слава Богу.
Когда мы сидим в машине несколько минут спустя, Деми крутит радио. Если бы это был кто-то другой, то я бы ему что-то сказал, но мне это нравится. Ощущается как в старые времена. Когда я выезжаю на шоссе обратно в Саут-Форк, Деми останавливает свой выбор на ужасной поп-станции.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — спрашиваю я, когда мы останавливаемся на стоянке у «Автомастерской Паттерсона». Я, несомненно, опоздал, но она того чертовски стоит.
Деми поворачивается в мою сторону, проводит ладонями по своим бедрам и начинает рвано дышать через свои совершенные губы.
— Брукс очнулся сегодня утром.
От ее слов я начинаю задыхаться, и провожу минимум минуту, пытаясь восстановить дыхание.
— Деми, — я кашляю. — Что? Он очнулся? Почему ты пришла сюда? Зачем ты...
— Я не знаю, Ройал, — она прячет свое красивое лицо в ладонях. — Я не знаю.
Посмотрев в сторону автомастерской, я замечаю, что Пандора наблюдает за нами со своего места за стойкой. Она больше стреляет взглядом, чем смотрит, на самом деле. Как только я окажусь внутри, то сделаю то, что должен был сделать давно. Пандора должна понимать, что она никогда не была моей. А я никогда не был ее.
Я всегда был Деми.
Я тянусь к ее левой руке и отодвигаю подальше от ее лица. Деми поворачивается ко мне, но не плачет. Ее лицо перекошено, глаза страдальческие и затуманенные. Я представляю, какая война ведется внутри нее, и она, определенно, не готова к бою.
— Не расстраивайся из-за произошедшего сегодня, хорошо? — я заставляю свой голос звучать тихо, передвигаясь к ней как можно ближе, настолько, насколько позволяет машина. — Ты проходишь через такие испытания. К черту всех, кто тебя судит.
Она смотрит на надпись «Додж» на моем бардачке и моргает.
— Я рад, что ты пришла, — добавляю я. Да. Действительно рад. — Мне нужно вернуться на работу, но я заеду сегодня вечером по дороге домой с работы. Мы можем побольше поговорить.
Я подстроил свой график с часами посещения в больнице, поэтому не пропущу Деми, когда она вернется домой.
— Нет, — говорит она. — Не думаю, что это хорошая идея.
Прежде чем я успеваю возразить, она выходит из машины, осторожно закрывает дверь и уходит к своей «Субару». Деми чувствует себя виноватой. Это в стиле Роузвудов. Но она не должна этого делать. Брукс Эбботт — гребаный сукин сын, с каким мне когда-либо приходилось сталкиваться, и это при том, что некоторое время я провел за решеткой. Он затмил их всех. Он эгоистичный и самовлюбленный. Он в первую очередь не заслуживает Деми, и я чертовски уверен, что сделаю все, чтобы он не получил ее после всего, что сделал.