Лиза экзамен отложила до осени. А интересно знать, принимает ли печать ее сочинения? Она мне ни слова не говорила.
10 ч. вечера. Представь, Лизы все еще нет, я измучилась даже, где она? Холодно, страшно, а она налегке. Просто не знаю, что и думать, и что будет? Ушла одна. Другие ходят скорее, на 5 час., видно, ушла куда-нибудь дальше или заблудилась. Что я буду делать, если что с ней случится? Я отговаривала, не послушалась, уговорила меня, что скоро вернется. Думаю, что где-нибудь переночует на дороге, пошла в дождь, и с горы ничего не видно.
Е. Оловянишникова.
Зеехоф. 30 июля 1902 года.
Сегодня второй день, как Лизы нет, мы страшно расстроены, остались нарочно разыскивать ее, посылали гонцов во все стороны, завтра опять шлем гонцов. Я дальше оставаться в Зеехофе не могу, <чтобы не> разболеться. Маша так добра, что останется с мужем здесь, пока ее не найдут.
Е. Оловянишникова.
Вена. 4 августа 1902 года.
2 ч. ночи. Я писала, что Лиза ко мне в Зеехоф, на Ахенское озеро в Тироле, приехала вчера вечером, т. е. 28 июля, и утром 29-го в 11 ч. утра ушла на гору и не возвратилась…
Рассказали, что в 12 ч. утра она была (не доходя до вершины 1 ½) у старика, мимо которого все должны пройти, смотрела на часы, он ей говорил не ходить дальше, показал, что выше туман; но она по-немецки не понимала и ушла в направлении вершины, не пивши у него молоко, и назад не проходила…
Предполагали, что замерзла, тогда нашли бы умершей, может, за туманом ушла в другом направлении, очутилась где-нибудь в деревне, может, больная, не зная, где мы…
Дали знать русскому консулу в Мюнхене и послали в Вену телеграмму консулу. Оставили в Зеехофе ее вещи в полиции, дано денег на телеграммы и объявили премию 100 крон тому, кто ее найдет. И вот сегодня неделя, как она в воду канула. Можно предполагать, что убили ее и зарыли или за туманом в пропасть свалилась, хотя уверяют, что тут их нет…
Приехала она к нам в 9 ½ ч., поужинала, поговорила со мной ½ ч. и ушла спать. Из разговора с ней я узнала, что экзамены она отложила до осени, едет в Киев, а потом в Нерехту заниматься, денег на дорогу до Киева у ней не хватает, “собственно, я к вам, тетя, за этим больше и приехала” — вот ее слова буквально.
Вы не можете представить, что мы должны были чувствовать и переживать за это ужасное время, но уж я о себе больше говорить не буду…
Георгий Казимирович Балтрушайтис вел все переговоры с полицией и консулом… Если бы Вы сами были здесь, то больше не могли бы сделать для Лизы. Теперь как сообщить Вашей матери, я не берусь за это? Завтра утром в 12 ч. дня я еду в Москву.