— Он управляет тьмой, — выговорил он, не позволив трусливой мыслишке одержать верх. — Этьен управляет тьмой.
— Да, — правитель натужно улыбнулся. — Он же шеар.
Эйнар тоже был шеаром и знал, что тьму можно контролировать, сдерживать или выпускать, используя в своих целях, но ее нельзя привязать к силе стихий, сделав частью себя. Не здесь, не в Итериане, но в других мирах случалось, кто-то из детей стихий впускал в себя тьму, и это меняло его и калечило, делая многократно сильнее и вместе с тем превращая в обреченного на мучительную смерть раба. Но никогда подобного не происходило с шеарами: темное начало не возьмет верх над кровью четырех. И не уживется с нею. Насколько Эйнар знал, сочетать в себе, хоть и в незначительных долях, дар стихий, свет и тьму могли только…
— Люди, — закончил Холгер невысказанную мысль. — Маги-люди. Человек от рождения несет в себе частичку каждого природного начала, и вся его жизнь — выбор. А твой брат — и человек, и шеар.
Правитель не юлил больше, не уклонялся от разговора. Устало провел ладонью по лицу, убрал назад упавшие на лоб волосы и испытующе посмотрел на сына.
— Теперь понимаешь?
— Он знает?
— Должен знать. Но, вероятно, считает это нормальным. Пусть так и будет. В Итериане никто не видел в нем этого. А в другом мире он не опасен… Не так опасен, как здесь.
— Почему ты решил, что он вообще опасен?
— А почему ты пришел ко мне после встречи с ним? — вопросом на вопрос ответил правитель.
Сложно сказать. Тревога? Предчувствие?
— Ждешь объяснений? — понял отец. — Что ж, глупо было пытаться оградить тебя от этого. Но я не мог не попробовать. Вы — мои дети, и защитить вас — мой долг и мое право.
— От чего защитить?
— От всего, что может причинить вам вред.
— Этьен мог мне навредить? — спросил Эйнар. — Или я ему?
Холгер вздохнул.
— Я попробую объяснить, но ты должен обещать, что не расскажешь ему о том, что сейчас узнаешь.
Молчаливый кивок был принят как клятва, и правитель продолжил:
— С матерью твоего брата я расстался еще до его рождения. Этьен появился на свет в чужом мире, вдали от меня. Жил там и там же мог умереть. Его смерть стала бы еще одной моей виной, ведь если бы я не отпустил Аллей и сумел найти решение, устроившее всех, этого не случилось бы… Но мне дали шанс. Четверо редко снисходят до нас, но в тот миг, когда Этьен остановился между жизнью и смертью, я говорил с одним из них.
Согласно официальной версии, представленной совету народов и известной Эйнару, старший сын правителя едва не погиб во время организованного неизвестными покушения, но был спасен и возвращен Огнем, жизнь дарующим. То есть исключительно по воле четырех, ибо всем известно, стихии-прародители солидарны в своих решениях. О том, что Холгер как-то причастен к этому чуду, не было произнесено и слова. До сегодняшнего дня.