Пётр Ильич хотел потереть лоб и увидел, что всё ещё сжимает в руках полотенце.
– Извините, я… вот… – он протянул полотенце Марте.
– Ничего страшного, – спокойно ответила она, забрала полотенце и кинула его на стол. – Нам всем нужно лечь отдохнуть. У нас завтра сложный день. Вы где… ляжете?
Пётр Ильич огляделся и предположил:
– Может на кресле? Или на полу можно, тут ковёр тёплый, не замёрзну, поди…
Но Анна Юрьевна прервала его:
– Не надо на полу. Ложись рядом со мной.
– Я боюсь причинить тебе боль, – извиняясь сказал Пётр Ильич.
– Не бойся. Если будешь мешать, я скажу. Тогда пойдёшь на кресло…
Пётр Ильич аккуратно пристроился рядом с Анной Юрьевной и аккуратно поправил на ней одеяло. Марте стало тепло от, пусть чужой, но такой человеческой заботы. Она, улыбнувшись, задёрнула полог на кровати Анны Юрьевны и пошла к своей кровати. Легла не раздеваясь.
Верхний свет погас, но затеплились ночники.
«Ты не будешь против, если я позову змею, чтобы она нас охраняла?» – мысленно спросила Марта у Полины.
Полина подумала немного и ответила, тоже мысленно:
«Позови. Только пусть она сидит где-нибудь в сторонке и не ползает по комнате. И пусть её не будет видно»
«Хорошо» – ответила Марта и выпустила змею в комнату.
Змея заползла под её кровать и свернулась клубочком.
Полина смотрела, не отрываясь, в то место, куда легла змея – она больше напоминала упавшее на пол одеяло, чем живое существо. Полина пыталась не спать, но постепенно веки её сомкнулись, и она погрузилась в глубокий сон.
Марта снова не могла уснуть. Она лежала и смотрела свозь свой нежно-золотистый полог. И ей казалось, что внутри небесно-голубого полога Полины ширится свечение, а внутри нежно-розового полога Анны Юрьевны – густеет мрак. Прислушалась к змее – та спокойно дремлет под кроватью.
В комнате тихо. Настолько, что кажется, будто что-то шумит, что-то бухает и где-то поют…
Марта боялась пошевелиться и выдать, что не спит… Вдруг кто наблюдает?! Ведь зачем-то же приходил прошлой ночью Серафимович! Да и преподаватели сегодня появились, едва Полина про следователя сказала, словно за дверью стояли и слушали… Марта усмехнулась: слушали в тайне друг от друга! Явно каждый для своих целей!
Вокруг ничего не происходило.
Через какое-то время Марта поняла, что бухает – её сердце, а шумит – у неё в ушах. Но тихое пение никуда не делось и определить, откуда оно исходит, Марте никак не удавалось. Да и сгустившийся мрак и усилившееся свечение покоя не давали.
Марта прислушалась к пению, и ей показалось, что она слышит голос Ольги-Варги да и мелодия похожа на ту, что пела ведьма, когда они с Агафьей Тихоновой врачевали раны Анны Юрьевны.