Они успели. Ворота, за которыми больше не было сплошной стены воды, открывались, когда бот, фырча двигателем, неторопливо проплыл в сотне метров от них, точно по тальвегу Ренхевена, в полном соответствии с правилами речного судоходства.
— Ну, пошли, — Дауд был совершенно спокоен. Перчатка пылала ровным белым огнем, воздух вокруг нее дрожал и переливался острым светом бриллиантовых граней. Томас стал рядом, вторые номера — за ними.
«Пересечение» — совсем простое заклинание, его «китобои» осваивают одним из первых. Мгновенный перенос на несколько десятков метров в любом направлении, точная дистанция и время подготовки зависит от физического состояния, решительности, настроения и еще десятка параметров, точный смысл работы который наверняка не понимал сам Дауд. И у Юрия, и у Барнарта «пересечения» получались особенно хорошо.
Вот и сейчас словно призрачный голос прошептал Томасу в ухо «су… фтах!» — и в тот же миг он оказался уже на первом буе. Тот опасно накренился под его весом, и Томасу пришлось перемещаться дальше. Дауд уже успел «пересечь» куда дальше, почти до самой камеры — но он был мастером, отмеченным Чужим, и эти способности ни у кого не вызывали удивления.
Внутри шлюза было тихо и сумрачно, стражники переговаривались где-то вверху, а здесь только капала из огромных труб последняя стекающая вода, и доносился неумолчный перестук механизмов. По переплетениям труб и узким служебным коридорам, где бегали, дрались и лакомились объедками крысы, они, оставаясь незамеченными, перебрались на верхние уровни, туда, где располагались пульты управления шлюзовыми воротами. Дауд не стал разбираться с тонкостями переключения и просто приказал Юрию заклинить ворота в нынешнем положении — следовало подготовить путь отхода.
Все было готово. Четверо убийц просочились через вторую дверь в комнате управления и оказались на лестнице, ведущей к сторожевой башне. Как и было оговорено заранее, на всем пути им не встретилось ни единого человека. Кто-то, быть может, и увидел краешком глаза черные тени, скользящие где-то на периферии, но тут же отвернулся, убедив себя в разбушевавшемся воображении. Всем нужным людям было заплачено, и все умные люди знали репутацию «китобоев». Даже те, кто искренне любили Императрицу, напоминали себе про тяжелое время, в котором приходится выживать любыми путями, и старались не думать о том, что произойдет, когда Дауд достигнет своей цели.
И правильно делали.
На башне стоял часовой — из тех самых, что не брал взяток. Принципиальность обошлась ему дорого, Барнарт, переместившись человеку за спину, бесшумно вогнал клинок в печень. Стражник попытался крикнуть — изо всех сил, хватаясь за последние секунды стремительно вытекающей жизни, но его рот плотно закрыла рука в кожаной перчатке. У этого человека были принципы, он остался верен Джессамине Колдуин до самого конца, и Томас покачал головой, отвернувшись.