Всемирный следопыт, 1930 № 12 (Грин, Зуев-Ордынец) - страница 16
— Как же вы нашли место, где стоит самолет?
— А это вот он! — указал Федор на халтурного попа. — Как только описал я ему полянку, черные камни, мой поп сейчас же себя по лбу — хлоп! «Это, — говорит, — Лосиная полянка!» Прямо к самолету меня и вывел.
И вдруг вытащил из кармана красный платок иркутской кумы и привязал его к оглобле одной из телег.
— От так! — любовался он своей работой. — Теперь мы под червонным знаменем биться будем!
— Ах, чорт! — вскочил вдруг Раттнер. — Илья, можешь за наводчика? — обратился он к Косаговскому.
— Конечно, могу! — ответил летчик и опустился на землю рядом с пулеметом.
А Раттнер побежал куда-то в дальний конец лагеря.
Стрелецкие начальники раз’ехались по местам. Посадник выкрикнул команду. Взблеснули выдернутые из ножен кривые сабли стрельцов.
— О, господи! — взлепетал испуганно поп Фома. — Никола батюшка… яви крепость…
Он не договорил.
Стрельцы колыхнулись, пригнулись к лошадиным шеям и с громкими воплями ринулись на лагерь восставших. Грозная конная атака приближалась. Крылья стрелецкой лавы уже охватывали лагерь отава и слева. Не выдержав, уже захлопали с телег пищальники повстанцев. Побежали с поля боя одинокие трусы дезертиры. А Раттнер, стоявший во весь рост на телеге, все еще выжидал. И лишь подпустив лаву на полторы тысячи шагов, на дистанцию действительного огня, он крикнул протяжно:
— Ого-о-онь!
«Максим» сыпанул щедрым стальным дождем. Косаговский провел веером по площади, вышивая смертью пыльное ее полотно. А лава, не в силах сразу остановиться, все еще неслась на лагерь. Но стальной дождь пулемета рассек волну всадников.
Еще и еще палил площадь Косаговский. И лава остановилась, выдохнувшись на последнем, уже слабом броске. Косаговский прижал, припечатал к одному месту атаку, подержал ее так под стальным градом минуту, затем, милуя, поднял веер кверху.
Оставшиеся в живых стрельцы бросились обратно к воротам. Косаговский послал им вдогонку пол-ленты и прекратил стрельбу.
Наступила ошеломляющая тишина. И первым прервал ее, подводя итоги, Птуха.
— Больше осталось, меньше ушло! — сказал он, глядя на площадь, покрытую телами стрельцов.
А затем раздалась громкая команда Раттнера:
— Конные, вперед! Занимай ворота. Остальные за мной! Ура-а!.
Косаговский, волоча в паре с Птухой пулемет, вошел в кремль через Крестовые ворота. Сзади, спереди, со всех сторон бежали новокитежане, наконец-то, после двухвекового рабства, взявшие на копье твердыню владущих. В воротах образовалась плотная людская пробка. То справа, то слева от Косаговского появлялись знакомые лица, внезапно исчезали и так же внезапно появлялись снова.