Дон Рафаэль провожал глазами каждую бочку, «Может быть, в этой бочке мой отец… Может быть, в этой?» — тревожно думал он.
Подняли вверх девятую бочку, и она повисла над бортом Внезапно узел веревки развязался, бочка звонко ударилась о борт и полетела в море…
Рабочие с криком бросились ее спасать. С палубы сорвался сдавленный крик. Никто не обратил на него внимания. Художник-турист вцепился руками в борт. Он был белее своей рубашки. Судорожно закусил он нижнюю губу, и капли крови поползли по бритому подбородку.
У борта собрались пассажиры и матросы. Мнения разделились, но большинство считали, что бочка должна всплыть. Круманы ныряли и искали ее под водой.
Рафаэль очнулся от столбняка. Он растолкал собравшуюся у борта толпу и бросился в капитанскую каюту. Капитан сидел вместе с Эдгерлеем около стола красного дерева, допивая огромный стакан коктейля.
— Несчастье, капитан!.. Мистер Эдгерлей!.. — воскликнул он задыхаясь. — Бочка… одна бочка упала в море!
— Какой ужас! — вскочил Эдгерлей. — Каким образом? Этого быть не может!
— Узел развязался…
— Ах, скоты! Вот что значит иметь дело с молокососами!
— Капитан! Умоляю вас… спасите несчастного, который в бочке! — воскликнул Рафаэль.
— Что же я могу сделать? — пожал плечами толстяк. — У меня на берегу нет водолазов.
— Пошлите шлюпку разыскивать бочку… — настаивал креол.
— Бесполезно. Если рабочие ее не разыщут, значит, она пошла ко дну. Теперь уж человек наверняка захлебнулся.
В дверь постучали:
— Комендант порта и еще несколько господ прибыли с берега и ищут того молодого пассажира, который только что погрузился на борт, — раздался голос матроса. — Они велели спросить, нет ли его у вас?
Капитан пробормотал проклятие.
— Что это значит? Уж не приехали ли они вас арестовать? — с дрожью в голосе шепнул Рафаэлю Эдгерлей.
Молодой человек пожал плечами.
— Скажи этим господам, что он здесь, — сказал капитан матросу.
Через минуту в капитанскую каюту вошел комендант порта и еще несколько человек.
— Доброго утра, дон Энрико! — весело приветствовали они креола.
Он отвечал им крепким рукопожатием. На пепельно бледном лице заерзала натянутая улыбка.
Капитан позвонил.
— Шампанского! — крикнул он вошедшему слуге. Догадливый человек был Стирсон!
— Ну, что? Видно, вчерашний пир все еще сидит в вашей голове. Да, вы угостили нас по-королевски, но я предпочел бы видеть вас более здоровым, — смеялся комендант, глядя на зеленовато-бледное лицо молодого человека, на синяки под запавшими глазами.
— Мне кажется, у меня лихорадка, — ответил креол. — Подцепил ее во время этого дьявольского ливня.