— На соседей-танкистов намекаешь?..
— А разве не так? Или мы не видели, или не знали, как там командир со своими замами рогом упирался? Всех на уши поставил, ничего не скрывал, сам своими руками ЧП на свет божий выставил и что? Сняли за милую душу и разбираться не стали. И никто не защитил! Что скажешь на это? — наседал на Куцевалова Спиваков.
Майор смутился:
— О перестройке по конечному результату судят, что поделаешь, — развел он руками.
— Вот-вот, и я так всегда предостерегаю, — вскочил Спиваков и быстро прошелся по кабинету. — А у нас в полку есть результат! Хороший!
— Очки себе втираем, — обреченно возразил Куцевалов. — Только как аукнется, так и откликнется. «Чепешный» это путь. Поверь моему слову, Пал Палыч, если вовремя не свернем с него — не миновать нам беды.
— Сплюнь, комиссар, не дай бог сглазить! Я — человек суеверный… Рекомендую больше работать с людьми, каждого «чепешного» парня под контролем держать. Вот так… — безапелляционно поставил во второй раз точку командир.
И Куцевалов с головой окунулся в постижение человеческих душ. Но не зря говорится: чужая душа — потемки. И не так-то просто ему, заместителю по политчасти, и его помощникам держать руку на пульсе полковой жизни. Ох, как трудно!
…Сейчас, вспомнив все это, Куцевалов тяжело вздохнул. Спиваков тут же откликнулся:
— Окрылись, комиссар, не так уж плохи наши дела. Спуск позади, к реке подходим… — Подполковник включил переговорное устройство: — Ломакин, как у тебя?!
— Норма…
— И чего тебе Ломакин поперек горла встал? — обернулся к Куцевалову Спиваков. — Мужик как мужик. Спортом, правда, рекомендовал бы ему заняться, а то уже на колобок похож. Однако полковник Боков, ну, тот… из Москвы, к сыну приезжал на присягу, хвалил Ломакина.
— Мне он тоже оды пел в адрес старшего лейтенанта, просил поддержать его кандидатуру при рассмотрении на должность командира автороты, — усмехнулся майор. — Тебе, Пал Палыч, это ни о чем не говорит? Сынок-то полковника в его взводе служит…
— Ну и что? Поэтому у него и сложилось такое мнение о старшем лейтенанте. В другой же взвод полковник не ходил, значит, понравилась ему там обстановка.
— Много ли узнаешь за день?
— Сын рассказал…
— И попросил похлопотать за Ломакина, который ему поблажки дает. Не пристало полковнику, заслуженному человеку…
— Отставить, комиссар, не нужно плохо о людях думать, — недовольно перебил Спиваков Куцевалова. Но тот не отступал:
— Сами же люди и говорят! Прапорщик Березняк приходил ко мне, а старшина — дока, людей видит насквозь! Не нравится ему моральная атмосфера во взводе Ломакина, прямо заявил. А старший лейтенант за техникой людей не видит. Не знает их. Одним привилегии создает, на других — ноль внимания. Я поговорил с молодыми солдатами. Зажатые они какие-то, напуганные…