Роман же ее был придуман от начала до конца. Придуман для публики, и так красиво, что это казалось слишком неправдоподобным. Когда-то Жанна ей верила. Так же, как и все.
«…мой эдельвейс. Этот цветок растет на скалах в гордом одиночестве, которое можно принять за эгоизм. Говорят, что он не особенно красив. Кроме роскошного названия, в сем растении нет ничего привлекательного. Отчего же люди так упорно лезут в гору, чтобы если не сорвать, так хоть посмотреть на него? Мой путь тоже вел наверх. По глупости и по молодости лет мне хотелось взлететь туда сразу. Казалось, если видна цель и знаешь путь, по которому надо идти, то это легко и просто. Но я сорвалась со скалы и впервые в жизни увидела, как глубока пропасть. Одни говорят, что там, на дне, рай. Другие с той же пеной у рта твердят об аде. Я проверила. Там нет ничего. Ни-че-го. Кроме вечного покоя. Аминь.
Так вот, набросав на бумаге несколько строк в честь своего воскрешения, я внимательно их перечитала и решила, что не стоит спешить. Ну, какой дурак полезет наверх без страховки? И надобно прихватить с собой нечто, что особенно понравится гордому цветку. Славу, деньги. А как же без них? Цветы как люди. Они хотят расти не где-нибудь, а в ухоженном саду, где много солнца и климат приятен. И хотя мой-то горный, но тоже хочет в райский сад. Эдельвейсы, увы, вырождаются!..»
Сабина нуждалась в страданиях, как в хлебе и в воде. Как в воздухе, которым дышат. Ей нужен был повод, чтобы всю жизнь мучиться. Она его нашла. Ибо трудно подобрать более удачную кандидатуру для этого, чем Влад.
В моих мечтах уже все было,
В твоих мечтах все решено,
Но для чего, какая сила
Друг к другу тянет нас давно?
Ей не нашли обозначенья,
Оно в словах искажено.
Тебя прибьет ко мне теченье:
В моих мечтах все решено.
Там же были тексты ее песен, известные теперь всем. И знаменитое: «Мы с тобой на краю – в раю…» Там было все. Все, что принесло ей славу и деньги.
«…Я могу не только влезть на эту гору, я могу ее свернуть. Я могу заставить миллионы людей слушать меня и плакать вместе со мной. Я способна сделать так, что мое лицо будет известно каждому, смотреть на него отовсюду: с экрана телевизора, с рекламных плакатов, в метро, в автобусах, на улицах. Я все могу. Кроме одного. Сделать так, что он меня полюбит. Ну не любит он меня, и все. Хоть умри. Хоть весь мир перетряхни и выверни наизнанку. Да, он со мной встречается. Улыбается, говорит то, что я хочу услышать. Спит со мной, когда я намекаю, что неплохо было бы это сделать. Утверждает, что готов развестись с женой и переселиться в мой дом, стать моим мужем. Но это-то и есть самое страшное. Потому что, если бы он хотел стать моим мужем, он сделал бы это еще двадцать лет назад. А не теперь, когда у меня есть слава и деньги. Я попала в расставленную собой же ловушку. Почти двадцать лет я добивалась его, работая как проклятая. Я шагнула из безвестности, из маленького поселка на лучшие концертные площадки страны. Я покорила миллионы людей. И получилось, что этим я его купила. Всего-навсего купила! Да, он пришел. Но не с любовью и не за ней. То, что ему нужно, у меня есть. Но у него нет того, что нужно мне. Он меня не любит…»