Ничего. Либо она не понимает, что ищет, либо на факультете действительно туговато с магией. Постепенно Леська различила искрящуюся точку внизу, во втором ряду. Не человек, скорее, какое-то украшение. Похоже, их немка носит кольцо-амулет, может быть, сама того не подозревая. Декан, к ее разочарованию, ничем не сиял и не светился, а даже наоборот – казался темнее окружающего.
– Александра Юрьевна, чего не конспектируешь? – донесся до нее слева голос коллеги.
– Я запоминаю, – прошелестела Леська, снова тыча ножиком в палец.
Мгла перед глазами постепенно начала рассеиваться, мир обретал свой нормальный вид. «Очень вовремя», – подумала Леська, собрание как раз заканчивалось. Коллеги потянулись на выход нестройной толпой, а Леська все сидела, как памятник самой себе, чувствуя, что встать не в силах. Там ее и нашла Сашка. Ведьма героически все собрание просидела под дверью – ее слегка волновал результат собственного зельеварения, а к тому же было просто любопытно, что удастся узнать подруге.
– Эй, Лесь, ты окей? – Сашка помахала рукой перед ее носом. Леська медленно перевела на нее взгляд.
– Уже можно считать, что да, – с долей сомнения ответила она.
– А с рукой что? – вдруг заорала Сашка.
Леська посмотрела и охнула – кровь с пальцев уже залила рукав. Ведьма, недолго думая, начала зашептывать.
– Ни ума, ни фантазии! – выругалась она, закончив. – Что ты, что этот твой ненаглядный – два дурака пара!
– Он не мой ненаглядный, – вяло отбивалась Леська.
– Хорошо, как тебе угодно, пусть он будет просто дурак, – огрызнулась Сашка, помогая подруге запихнуть в сумку блокнот и ручку. – Что-нибудь узнала?
Леська только покачала головой:
– Можешь оставить декана в покое, он не маг.
– Fuck. А остальные?
– Не-а, никого. У немки кольцо-амулет сияло, и все.
Сашка огорченно выругалась. Она уже успела свыкнуться с мыслью, что во всем виноват именно декан, хотя неясно, откуда у ведьмы мог взяться такой зуб на бывшее начальство. К тому же опять было непонятно – с чего начинать поиски.
– «Обрадуем» остальных, – сказала Сашка и надолго замолчала. Леська тоже загрустила. Если бы их эпопея принесла какой-нибудь положительный результат, было бы проще – победителей не судят, и вряд ли тот же Глеб стал бы ругаться на рискованное предприятие. А так…
– Я сейчас не в редакцию, – вспомнила вдруг Леська.
– Что? Ты бросишь меня на растерзание этим стервятникам?
– Тебя растерзаешь, как же… Нет, меня Витка просила зайти к ней на работу. Присоединюсь к тебе позже. Можешь подождать с откровениями до моего прихода, если боишься.