Я медленно иду к нему и останавливаюсь около его головы. Уже почти стемнело. Включается фонарь над крыльцом, становятся видны капли пота на лбу моего брата. Руки Диллона дрожат. Он поднимается и выпрямляется во весь рост. Увидев меня, вскрикивает, как девчонка.
– Черт! Слушай, хватит уже шпионить за всеми! – сердито говорит Диллон, снова опускаясь на траву.
– Я не шпионила. Мама хочет знать, будешь ли ты ужинать.
Диллон качает головой и прижимает руки к животу:
– Я поужинал у Лары.
Смотрю на него, вздернув брови. Он тоже вздергивает брови.
– Кстати, насчет того, что ты шпионишь за мной, – говорит Диллон. – Ты зачем вчера на вечеринку притащилась? Тебе нельзя гулять так поздно.
– А почему тебе можно ходить на вечеринки, а мне нет?
– Потому что я старше, – отвечает Диллон. Он говорит это таким тоном, что я сразу вспоминаю: примерно так же я говорила Эдди, когда он спрашивал, почему мне что-то можно, а ему нельзя. Да, я так говорила, надеясь, что он не поймет, что между нами нет особой разницы, пусть я и родилась на несколько минут раньше. Я чувствую себя виноватой. Наверное, разница все-таки была. Если бы Эдди родился первым, он, может быть, не перестал бы дышать.
– Лара младше меня, а ты взял ее на вечернику.
– Это другое дело. Я был с ней и мог за ней присмотреть.
Диллон устало поднимается на ноги и отряхивает травинки с шортов. Вид у него смущенный, какой-то детский. На улице холодно, и мне не по себе из-за того, что мы так близко к кладбищу. Стоит мне поглядеть в сторону кладбищенской калитки, как она открывается, и в сад входит отец. Он смотрит на нас с Диллоном страдальческими глазами и идет к дому.
– Помнишь, отец держал что-то в руках в тот день, когда пропал Эдди? Что-то голубое. Думаю, это что-то у него появилось тогда, когда он на какое-то время исчез с берега.
У Диллона кривятся губы.
– Элс, ты с малознакомыми парнями не гуляй, ладно?
– Мы просто друзья, – отвечаю я.
– Обещаешь?
Я киваю. Я ему не скажу про то, что у меня в кармане записка от Тэя, которую я нашла в лодочном сарае. «Приходи в бухту в шесть утра в четверг». Это завтра. К записке был приложен гидрокостюм, но он показался мне таким маленьким, что я его не стала брать.
И мне не нужно, чтобы Диллон отвечал на мои вопросы, потому что ответы – в воде.
Мое первое в жизни тайное свидание с парнем. Перед сном я разыскиваю несмываемую тушь. Почти всю ночь не сплю, и у меня сосет под ложечкой от волнения.
Примерно в три часа утра я слышу, как Диллон кричит. Ему снится страшный сон. Я стою на пороге его спальни и смотрю, как он катается по кровати, словно бы пытаясь схватить что-то у себя над головой.