– А если кто-то упал в реку и утонул, родственники кладут цветы на мост или на берег реки. Не бросают в реку.
– Только потому, что не могут в реку погрузиться. В этом вся разница, Тэй. А я могу. Я знаю, как это сделать. Это единственный способ закончить все это.
– Нет, это не способ закончить все это. Лучший способ – начать жить своей жизнью.
– Ты только что сказал, что готов сделать для меня что угодно.
– Я бы сделал. Но там слишком глубоко. Это невозможно. Тебе придется задержать дыхание на четыре минуты по меньшей мере.
– Я только хочу попрощаться.
Тут Тэй поворачивает меня к себе и крепко обнимает:
– Ладно. План будет такой. Я это обдумаю. Но на какое-то время нам надо затихнуть и держаться подальше бухты и Дэнни.
– Я от дайвинга не откажусь.
– Я об этом не говорю. Я говорю: надо позаботиться о том, чтобы нас никто не видел. Мы будем погружаться по ночам.
– В темноте?
– Да, в темноте еще лучше. Это как с картинами. Нужно всегда смотреть на картинку с разных точек.
– Ничего не понимаю. О каких картинках ты говоришь? О море?
– О дайвинге. Каждое погружение – особенное. Два человека погружаются вместе, а впечатления у них разные. И если ты будешь погружаться в одном и том же месте в разное время дня, все будет по-разному. С картинками – то же самое. Если посмотришь на картину при другом освещении или даже совсем без света, увидишь все иначе. Ты так не думаешь?
Я вздергиваю брови:
– Ты с ума сошел? Погружаться там, где обрыв, опасно, а делать это в темноте – нет?
Но при этом во мне закипает волнение. Меня тянет в темноту.
– По ночам море оживает, – говорит Тэй.
Он целует меня в ключицу и запускает руку под мой джемпер. Я не останавливаю его. Его рука ложится на мою грудь, и у меня слегка кружится голова. Я не знаю, в чем дело, – то ли я выкурила слишком много сигарет, то ли меня сводят с ума ласки Тэя… но я позволяю ему уложить меня на пол. Он говорит мне, какая я вкусная. Я жду, что появится Эдди и заставит меня все прекратить, но Эдди не появляется.
Тэй неожиданно останавливается сам. Он одергивает мой джемпер. У него встревоженный вид.
– Спасибо тебе за то, что ты не убежал от меня, – говорю я.
– С какой стати мне убегать? Это глупо. Я никуда не уйду. – Руки Тэя крепче обнимают меня.
– Я тоскую по нему, – говорю я. – Я так скучаю по своему братику.
На следующий день Тэй другой. Пытаюсь приласкаться к нему, чтобы мы продумали наше ночное погружение, но его руки скованны. Мне не по себе.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, глядя на Тэя снизу вверх.
– Ничего.
– Ладно. Знаешь, если ты считаешь, что погружаться там, где обрыв, для меня невозможно, значит, мне надо упражняться. Наверняка есть места, где я могла бы поучиться погружаться глубже. На тридцать метров, может быть.