— Всё-таки халат?
— Баба Варя выбросила его примерно в обед, а Лариса погибла вечером. Она точно видела его перед смертью, но когда её нашёл Никольский, халата уже не было. Значит, кто-то взял его и…
— Зачем кому-то доставать из мусорки порванный халат? Бессмыслица какая-то! — Не поверил Алан.
— Не знаю. Правда, я уже не знаю, что думать, а времени осталось совсем мало, — я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Ужасно хотелось спать — этот день вымотал меня и морально и физически.
— Поздно уже, возвращаемся. Завтра с утра будем думать, что делать дальше.
— Будем? Значит ты со мной?
Он раздражённо передёрнул плечами, словно сбрасывая ненароком пробежавшего по ним паука.
— Что за дурацкая постановка вопроса? Разумеется, я не с тобой! Просто наблюдаю за развитием событий. Я по-прежнему не верю в эту дикую версию с реинкарнацией, но тело ты нашла, и мне интересно, чем всё закончится.
— А мне неинтересно, мне страшно — ещё никогда от меня в полном смысле этого слова не зависела жизнь другого человека, — невольно призналась я и тут же пожалела о сказанном. Врагам нельзя показывать свои слабости, а он, как ни крути, мне всё-таки не друг.
Войнич медленно вёл машину по разбитым, давно не ремонтированным дорогам Тумановки и на меня не смотрел.
— А может этого достаточно? Ты же сама говорила, чтобы поставить точку нужно найти тело.
— Не похоже, я звонила Алине полчаса назад — Гале становится хуже. Она всё реже приходит в сознание.
* * *
Заметив движение возле дома Ворсиных, я попросила его остановиться. Зрелище здесь разыгралось занятное. Громко ругающаяся Лидия Фёдоровна, с которой я познакомилась утром, и какой-то низкорослый мужчина пытались вытащить из старенького уазика ну о-очень упитанную женщину неопределённого возраста. Она отчаянно цеплялась за дверцу и истошно верещала.
— Это ещё что за цирк? — удивился Алан.
— Кажется, прогнозы бабы Вари не сбылись: Маша вернулась раньше, чем все мы предполагали. — Я вышла из джипа, направляясь к этой шумной кампании и, поравнявшись с ними, вежливо предложила помощь.
Узнав меня в тусклом свете фонарей, Лидия испуганно охнула и растеряно покосилась, на продолжающую визжать дочуру.
— Ой, вы ещё здесь? Нет, спасибо, всё хорошо. Машенька плохо себя чувствует, поэтому сегодня её лучше не трогать. — Женщине, наконец, удалось отодрать стопятидесятикиллограммовую «Машеньку» от машины, и они с мужчиной дружно потащили её к дому. — Приезжайте завтра к вечеру, а лучше послезавтра! — бросила она мне через плечо.
Ага, буду я ждать до послезавтра! Я решила пока оставить их в покое (всё равно от пьяного человека точной информации не получить), но завтра прямо с утра нанести визит вежливости. Если, конечно, ничего не изменится — где-то в глубине души надежда ещё теплилась.