— Просто очень устала, я сегодня уже была в трансе. Это отнимает много энергии.
— Что узнала?
— Увы, ничего полезного. Лариса действительно пропала шестнадцатого. Муж Аллы был в отъезде. Дама, пользуясь случаем, сбежала к любовнику, а детям сказала, что у неё мигрень. Сделала вид, что закрылась в спальне и просила её не беспокоить. Она узнала всё лишь вечером, когда вернулась. Испугалась, что история с любовником выплывет наружу и уговорила девочек придерживаться её версии. Запугала якобы грозящими неприятностями. В итоге, свой брак она спасла, а вот Ларису… Если бы девочку начали искать сразу по горячим следам, возможно, у этой истории был бы совсем другой финал.
— Я почти ничего не понял, — честно признался Алан.
— Я тоже, поэтому мне необходимо поговорить с Катей и Викой. Они знают больше. Катя пыталась что-то сказать матери, но Вика её остановила, а Алла интуитивно не стала продолжать разговор. Ей было достаточно своих неприятностей, боялась, что муж узнает об измене.
— Понятно! Боялась потерять богатого придурка, оплачивающего запретные забавы! — презрительно процедил Алан, покосившись на дверь за которой, скорее всего, подслушивала Дина. — В итоге они всё равно развелись.
Он резко встал, на пол полетела кружка с чаем. Я усмехнулась:
— Ты слишком напряжён. Иди, попрощайся с бывшей подружкой. Я лягу в гостиной.
— Зачем? — насторожился Войнич.
Я закатила глаза, копируя любимую привычку спортсмена:
— Я же сказала: ты напряжён, нужно расслабиться. Обещаю не подслушивать.
Теперь усмехнулся он:
— Ты и не сможешь. Спальня звукоизолирована.
— Тем более. Иди к ней.
Войнич посмотрел на меня с подозрением.
— Утром я её всё равно выгоню.
— Я бы тоже выгнала. Но ведь сегодняшняя ночь ещё оплачена. А мне нужно позвонить Алине, дай телефон — мой разрядился.
Он неохотно протянул мне плоский, но достаточно объёмный сенсорный мобильник:
— Звонок за твой счёт!
Я снова скопировала его гримасу:
— Неудивительно, что твоя подружка нашла другого спонсора. Спокойной ночи, жадина!
— До завтра, ведьма! — беззлобно огрызнулся Войнич, скрываясь за дверью.
Алина не сказала ничего утешительного: состояние Гали не изменилось. Она по-прежнему смотрела в одну точку, ни на что не реагировала, только периодически повторяла: «Где моя гитара? Найдите гитару!»
* * *
Я сидела на подоконнике, что-то писала, а потом всё исчезло и меня стали душить. Удавка была холодной, упругой, эластичной и с каждой секундой затягивалась всё туже. Шею пронзила острая боль, я начала задыхаться. По лицу потекли теплые струйки крови. Я пыталась кричать, но из горла вырывались лишь глухие хриплые стоны, а в голове металась рифмованная считалочка — «Ларочка, Лариса прекрасная маркиза!»