Синцов без промедления бросился прямо в гущу развалин, спотыкаясь и сдирая кожу рук, пачкаясь в саже и пыли. Он что-то кричал мальчику, по пути схватил плотную, начинающую тлеть с одного края портьеру, забрался на покатую плиту и, не сводя напряженного взгляда с болтавшегося ребенка, стал хлестать тряпкой горящую мебель, сбивая пламя. И уже почти погасил огонь, как парнишка сорвался с громким криком. Набросив штору на очаг пожара, Николай поднял руки и поймал падающее тело мальца. От удара они оба повалились и покатились по плите. Тут их встретила Даша.
Сколько было счастья в глазах матери, никому не понять и не описать. Как и у ребенка, Даши и самого Синцова, когда оказалось, что мальчик выжил и только вывихнул плечико при падении. Сам спаситель сломал два пальца, растянул связку и получил ушибы. Потом были слова благодарности, слезы радости, оказание медицинской помощи, эвакуация. С этого дня Даша и Николай стали встречаться…
Они вышли из ГУМа[18] довольные и целующиеся. Вштатском Николай мог позволить себе такие вольности, ощущая себя менее скованным, чем раньше, гуляя по Москве в военной форме с девушкой в легком платьице.
Пока влюбленные ели мороженое за столиком летнего кафе, на Москву опустились сумерки. Пара покинула заведение и продолжила прогулку. Даша несла подарок Николая в оберточной бумаге с ленточкой, лукаво улыбалась, кокетничала, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Ей действительно было хорошо с ним, легко и спокойно. Как за каменной стеной. А еще интересно. Николай все время шутил, блистал знаниями по географии и военной технике, оружию, которым увлекался с детства. Любил историю своей страны, уважал прозу и поэзию, часто цитируя Чехова, Горького, Тютчева и Андрейченко. Он нежно целовался, несмотря на сильный типаж и спортивную фигуру, шептал на ушко ласковые слова и всегда приобнимал свою девушку. Что было приятно не только ему, но и ей.
Мимо них изредка проносились автомобили, пару раз встречались патрули, москвичи все реже и реже попадались на улицах с наступлением ночи. А они все шли и шли, наслаждаясь уединением и обоюдными чувствами.
Плавно притормозившую машину, тяжелый бронированный «ЗИМ», Синцов узнал. Неприятная дрожь пробежала по спине, он крепко сжал локоток Даши, успел шепнуть ей, что им нужно скорее уходить. Лучше вон в ту подворотню. Но было поздно…
Передняя дверца распахнулась, из нее шустро выскочил офицер в кителе НКВД с погонами полковника и тотчас направился к парочке влюбленных. Николай узнал в нем начальника личной охраны Берии. А в глубине черного обширного салона авто зловеще блеснуло знакомое пенсне.