Оружейник спокойно преградил ему путь:
– Ничего страшного, мастер. Ничего страшного, – повторил он, поднимая мечи. Затем задумчиво посмотрел на меня, убирая их на широкую деревянную стойку, и загадочно прибавил: – Должно быть, в них таится очень старая энергия.
Я было открыла рот, чтобы попросить другие, но оружейник уже поклонился и скрылся в темноте задней комнаты.
После, по дороге в школу, я задавалась вопросом: кто же мог вложить такую жестокую силу в обыкновенную сталь? Помимо прочего заклинатели умели заставлять предметы впитывать или отражать энергию. Некоторые поглощали хорошую энергию – лин хуа, некоторые отгоняли плохую – ган хуа, чтобы усилить и направить поток удачи в нужную сторону. Но я никогда не слышала о том, чтобы кто-то пропитал вещь гневом. Как бы то ни было, мне больше не хотелось прикасаться к этим страшным мечам.
Я последовала за учителем и Ваном к арочным дверям. На миг проход загородила квадратная фигура учителя Беллида, который неловко ковылял в главную комнату. За ним плелся Диллон, держа в руках два широких меча. Под его глазами залегли голубоватые тени, а лицо побледнело от голода. Неужели я выгляжу такой же изможденной? Чувствовала я себя так, будто меня может снести порывом ветра.
– Это правда? Ты не станешь делать Третий порядок Зеркального дракона? – спросил Диллон, поравнявшись со мной.
Я кивнула и увидела, как на его лице промелькнуло какое-то странное выражение.
Облегчение?..
Я посмотрела вслед другу. Горло болезненно сжалось. Друг радовался не за меня, а за себя. Я больше не могла соперничать с ним за внимание Дракона-крысы.
Я не могла винить за это Диллона. Страх всех нас сделал эгоистами.
Оружейная арены представляла собой похожую на пещеру комнату, где основное место занимала деревянная стойка на двадцать четыре меча. Остальные клинки лежали на мягких кожаных подушках. На стойке остались всего две пары – моя и Барета. Стоящий подле нее старый оружейник – тот самый, что когда-то подобрал для меня клинки, – мгновенно подал мне оружие.
– Давай, мальчик, – сказал он, заслужив недовольное фырканье от Вана, возмущенного такой фамильярностью.
Я стиснула зубы. Ладони коснулись рукояток. Я снова ощутила во рту слабый металлический привкус, но ярости на этот раз не почувствовала. Ей на смену пришла другая сила, что затаилась внутри оружия, словно ожидая удачного момента, чтобы вырваться наружу.
– В этот раз полегче, да? – спросил оружейник.
– Откуда вы знаете? – прошептала я.
Он улыбнулся, отчего натянувшаяся вокруг шрама кожа неприятно побелела.