Такая худая и бледная. Я провела ладонями по торсу, ощущая небольшие округлости груди и выступающие ребра. У меня не было таких крутых, пышных бедер, как у Ирсы, или – я повернулась боком – выдающегося зада, но изгибы женского тела появились год назад и уже никуда не денутся. К счастью, тяжелые туники и штаны их скроют. Я провела пальцем по шраму на бедре. Это телега, которая сбила меня и протащила за собой. Во всяком случае, так сказал учитель, но я совершенно не помнила несчастного случая. Только расплывчатую фигуру склонившегося надо мной мужчины с татуировкой через все лицо – наверное, возница или прохожий. От одного воспоминания боль стала сильнее. Я снова посмотрела в зеркало. Шрам был не такой большой, как мне казалось. И искривление бедра не столь заметное. Я подошла ближе. Мое отражение нахмурилось. Что-то изменилось в моем лице с тех пор, как я видела его в зеркале Дракона-крысы. Меньше мягкости, больше решительности. Я коснулась щек, ощупала свои враз повзрослевшие черты. Глаза выглядели больше, губы полнее. Это лицо теперь действительно походило на женское. Я собрала назад влажные волосы и подняла наверх, имитируя петлю заклинателя. Мальчик в мужской одежде и с мужской прической. Боги, пусть окружающие видят только это.
Но дело было не только во внешности. В движениях, поведении и чем-то еще, чему я не могла подобрать определение. Четыре года назад, когда учитель выкупил меня, мы на протяжении всей долгой дороги домой старательно лепили из меня Эона. Я наблюдала за мальчиками на улицах и постоялых дворах. Как они решительно двигались, уверенно держались, как постоянно соперничали друг с другом – кто больше унесет воды, а кто наколет дров. Я начала вести себя как они, ощущая, как годами прививаемую женскую покорность постепенно сменяет восхитительное чувство свободы. Учитель ввел меня в мужской мир букв и цифр, и я тренировалась сидеть, расставив ноги, подняв подбородок и не опуская глаз.
Но больше всего я училась не привлекать к себе внимания.
Именно Долана на соляной ферме первая поведала мне о мужском взгляде – взгляде одержимого, с которым некоторые представители сильного пола смотрят на женскую плоть. Об опасностях и возможностях.
– Мужскую одержимость можно использовать, чтобы выжить, – тихо сказала Долана, показывая мне силу, что кроется в потакании желанию мужчины. Даже в двенадцать лет я понимала, что в моем тщедушном теле, рядом со слабостью и покорностью, живет волшебная сила, способная подчинить себе самого могучего мужчину. И сила эта читалась во всем, в том, как я поворачивала голову, двигала руками, поводила плечами… Но Долана делилась своими секретами с девочкой. А мне пришлось стать мальчиком.